Пётр Червинский            

СТУПЕНИ ХРАМА

Этапы этнического сознания

Эскиз модели Священной еврейской истории

(6)

 

Отпадение от Г-да, первогрех, совершенный Адамом и Евой, предшествовавший земному схождению их – "И выслал Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят" (3:23), – повторились в отпадении от Г-да и "первогрехе" Израиля (поклонение тельцу). И грех этот, теперь уже грех народа, также предшествовавший схождению на землю и обретению народом земли, с одной стороны, оборачивается проклятием вечным, требующим постоянного искупления и обращения к Г-ду в жертвах земли, с другой, определяет смысл земного воссуществования, жизни земной как исправления, избывания греха через обретение связи с Г-дом, обращение и слияние с Ним.

Противоположенность земли, отягощенной грехом – грехом первого человека, грехом Адама, земли человека, – и Г-да, света и чистоты, повторяется в такой же противоположенности земли народа, земли Израиля, отягощенной грехом – грехом первосвященника народа земли сей, грехом Аарона, и его Г-да. Противоположенность эта должна быть преодолеваема каждый раз, во всяком обращении к Г-ду (обязательное принесение жертвы за грех, возложение рук на жертву для снятия греха человека), и может быть преодолена только через земное восхождение к Г-ду, т.е. не уход от земли и земного круга человеческого существования, а снятие греха и проклятия с земли, такого земного служения Г-ду, которое очистит ее и человека ее.

В этом смысл "подъема", второго большого круга, долженствующего представлять "приобретение" в утрате – рассеяние от земли. Приобретение земли, нисхождение к земле, круг к земному, оборачивается удалением от Г-да, отпадением, отвращением от Него, и он, этот круг, прерывается утратой, прерывается и завершается ею. Утрата земли и земного, отхождение от земли есть начало второго большого круга – круга от земного и обращения к Г-ду. За этим вторым большим кругом должен следовать третий, снимающий противоположенность земного и горнего, освобождающий от греха и проклятия. Так, в утрате и приобретении, отпадении и обращении, земного земли, неземного Г-днего и земли Г-днего, в развертывающейся динамике трех больших кругов (и возможно, за ними четвертого) должна протекать история. В этом закон и смысл назначения народа и роли его пред Г-дом, в этом, видимо, смысл назначения и человека.

Итак, приобретение от земли неизбежно оказывается связанным с отпадением от Г-да, и чем далее, тем значительнее и больше оказывается этот отрыв. Выполнение заповедей и принесение жертвы, как нити, связующие человека с Г-дом, – то, что есть в нем от Него, в земном от горнего, и потому так важно ему, народу, перед обретением земли, отвращающем его (по значению места в модели) от Г-да, получить закон, охраняющий его связь с Ним, дающий возможность ему, земному, обращения к Нему и воссоединения с Ним.

Итак, Б-г в земном есть то, что противоположно в нем, т.е. земном, земному. Если земля – это прежде всего тяжелое, жизнь, тук (жир), плоть и плотное, грязное, не-чистота, деяние, близость, свое, закрытое, связанное, прикрепленное, обретение, обладание, несвобода, зависимость, несение в себе, то от Б-га и Б-гу в ней будет то, что противоположно, – не-жизнь, недеяние, пустота, освобождение, исход, истечение, претворение тяжелого в легкое, чистота, дыхание, дух, не-плотное, дым, огонь, не-свое, открывание, не-связанное, не-прикрепленное, утрата, ибо всё в противоположном, как противоположное не снятом, создает обратность, которая лишь при ином, смещенном состоянии сущего может быть снята и тем самым преодолена.

Вместе с тем достижение мира невидимого – "благоухание приятное Г-ду", – возможно при субстанциональном изменении, обращении плоти земного, земной материи, через ее деструкцию, разрушение.

На этом основывается смысл жертвоприношения:

"Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет ее мужеского пола, без порока; пусть приведет ее к дверям скинии собрания, чтобы приобресть ему благоволение пред Господом, и возложит руку свою на голову жертвы всесожжения – и приобретет он благоволение, во очищение грехов его; и заколет тельца пред Г-дом; сыны же Аароновы, священники, принесут кровь и покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания; и снимет кожу с жертвы всесожжения и рассечет ее на части … и разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, которые на огне, на жертвеннике; а внутренности жертвы и ноги ее вымоет он водою, и сожжет священник всё на жертвеннике; это всесожжение, жертва, благоухание приятное Господу." (Лев., 1:3-9)

Каждое действие и каждый необходимый признак имеют смысл, видимый из сопоставления:

жертва всесожжения

из крупного скота	из мелкого скота (из овец или из коз)	из птиц (из горлиц или молодых голубей)
мужеского пола, без порока	мужеского пола, без порока	____
возложит руку свою на голову жертвы своей	(возложит руку свою на голову жертвы своей)	____
приведет у дверей скинии	на северной стороне жертвенника	принесет ее к жертвеннику
заколет пред Г-дом	заколет пред Г-дом	свернет ей голову
покропят кровью на жертвенник со всех сторон, который у входа скинии	покропят кровью на жертвенник со всех сторон	кровь выцедят к стене жертвенника
снимет кожу (кожа от жертвы всесожжения принадлежит священнику)	_____	зоб с перьями отнимет и бросит подле жертвенника на восточную сторону, где пепел
рассечет на части	рассекут на части	надломит ее в крыльях, не отделяя их
разложит части, голову и тук на огне, на жертвеннике	разложит части, голову и тук на огне, на жертвеннике	_____
внутренности и ноги вымоет водою	внутренности и ноги вымоет водою	_____
сожжет всё на жертвеннике	сожжет всё на жертвеннике	сожжет всё на жертвеннике
всесожжение пусть остается на месте сожигания на жертвеннике всю ночь до утра, и огонь жертвенника пусть горит (и) не угасает

 

Значимые и неизменные, обязательные для всех трех видов жертвы, действия и признаки, – беспорочность, обращение жертвы к Г-ду (заклание пред Г-дом), посвящение крови (покропить кровью на жертвенник, выцедить кровь к стене жертвенника), рассечение на части (надломит в крыльях) и сожигание, – составляют структурно общее жертвоприношения. Различающиеся – привести жертву к дверям скинии, к северной стороне жертвенника или к жертвеннику; снять кожу, зоб с перьями (бросив их на восточную сторону жертвенника, где пепел) или не снимать; рассечь на части и разложить на огне части, голову, тук, внутренности и ноги или, не отделяя, сжечь, – определяют видовые отличия.

Сравнение с другими видами приношения – приношением хлебным, жертвой мирной, жертвой за грех, жертвой повинности, жертвой посвящения, – дает возможность установить те сходства и те различия, которые составляют смысл всего совершаемого, определяя и то, что представляет собой приношение Г-ду, и то, каким оно может быть:

приношение хлебное

из пшеничной муки из зерен от первых плодов	из печеного в печи (пшеничные хлебы пресные)	со сковороды (пшеничная мука пресная) из горшка из пшеничной муки с елеем
вольет на нее елея	приноси их смешанные с елеем ил лепешки пресные, помазанные елеем	смешанная с елеем разломи ее на куски и влей на нее елея
положит на нее ливана
возьмет полную горсть муки с елеем и со всем ливаном	и возьмет священник из сей жертвы часть в память
сожжет сие священник в память на жертвеннике	и сожжет на жертвеннике
остатки от приношения Аарону и сынам его	остатки приношения хлебного Аарону и сынам его

 

"Никакого приношения хлебного, которое приносите Г-ду, не делайте квасного, ибо ни квасного, ни меду, не должны вы сожигать в жертву Г-ду … на жертвенник не должно возносить их в приятное благоухание."

"Всякое приношение твое хлебное соли солью и не оставляй жертвы твоей без соли завета Б-га твоего: при всяком приношении твоем приноси соли."

жертва мирная

из крупного скота	из мелкого скота из овец	из мелкого скота из коз
мужеского или женского пола	мужеского или женского пола	/мужеского или женского пола/
без порока	без порока	без порока
	представит ее пред Г-да	пусть представит ее пред Г-да
возложит руку свою на голову жертвы своей	возложит руку свою на голову жертвы своей	возложит руку свою на голову жертвы ее
у дверей скинии	пред скиниею	пред скиниею
заколет ее	заколет ее	заколет ее
Священники покропят кровью ее на жертвенник со всех сторон	покропят кровью ее на жертвенник со всех сторон	покропят кровью ее на жертвенник со всех сторон
пусть принесет из мирной жертвы в жертву Г-ду
тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени	тук ее, весь курдюк, и тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени	тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени
сыны Аароновы сожгут это на жертвеннике вместе со всесожжением, которое на дровах, на огне	священник сожжет это на жертвеннике: это пища огня – жертва Г-ду	сожжет священник на жертвеннике: это пища огня – приятное благоухание; весь тук Г-ду

 

"Это постановление вечное в роды ваши, во всех жилищах ваших, никакого тука не ешьте и никакой крови не ешьте."

"Если кто в благодарность приносит ее, то при жертве благодарности он должен принести пресные хлебы, смешанные с елеем, и пресные лепешки, помазанные елеем, и пшеничную муку, напитанную елеем; кроме лепешек пусть он приносит в приношение свое квасный хлеб, одно что-нибудь из всего приношения своего пусть принесет он: это принадлежит священнику; мясо мирной жертвы благодарности должно съесть в день приношения ее, не должно оставлять от него до утра. Если же кто приносит жертву по обету или от усердия, то жертву его должно есть в день приношения, и на другой день оставшееся от нее есть можно, а оставшееся от жертвенного мяса к третьему дню должно сжечь на огне; если же будут есть мясо мирной жертвы на третий день, то она не будет благоприятна; кто ее принесет, тому ни во что не вменится: это осквернение, и кто будет есть ее, тот понесет на себе грех."

жертва за грех

жертва за грех против заповедей или за грех священника (если священник помазанный согрешит и сделает виновным народ)	жертва за грех общества (если всё общество Израилево согрешит против заповедей)	жертва за грех начальника (если согрешит начальник – сделает что-нибудь против заповедей)	жертва за грех из народа земли
из крупного скота	из крупного скота	из мелкого скота	/из мелкого скота/
тельца	тельца	козла	козу или овцу женского пола
без порока	/без порока/	без порока	без порока
приведет к дверям скинии пред Г-да	приведут его пред скинию	/приведет к дверям скинии/	/приведет к дверям скинии/
возложит руки свои на голову тельца	возложат старейшины общества руки свои	возложит руку свою на голову козла	возложит руку свою на голову жертвы
заколет тельца пред Г-дом	заколют тельца пред Г-дом	заколет пред Г-дом	заколют на месте (где закалают жертву всесожжения)
возьмет священник крови и внесет в скинию и помочит перст свой в кровь и покропит кровью семь раз пред Г-дом пред завесою святилища	внесет священник помазанный крови в скинию, смочит перст свой в кровь и покропит семь раз пред Г-дом пред завесою (святилища)	_____	_____
возложит священник крови на роги жертвенника благовонных курений	возложит крови на роги жертвенника (благовонных курений)	возложит священник перстом своим на роги жертвенника всесожжения	возложит перстом своим на роги жертвенника всесожжения
остальную кровь выльет к подножию жертвенника всесожжений, который у входа в скинии	остальную кровь выльет к подножию жертвенника всесожжений	остальную кровь выльет к подножию жертвенника всесожжения	остальную кровь выльет к подножию жертвенника
вынет весь тук, тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник на печени, с почками отделит он это, как отделяется из тельца жертвы мирной	весь тук его вынет, тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник на печени, с почками отделит он это, как отделяется из тельца жертвы мирной	весь тук его вынет, тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник на печени, с почками отделит он это, как отделяется из тельца жертвы мирной	весь тук ее отделит, подобно как отделяется тук из жертвы мирной
сожжет их священник на жертвеннике всесожжения	сожжет на жертвеннике	сожжет на жертвеннике	сожжет его (тук) на жертвеннике
а кожу тельца и все мясо его с головою и с ногами его, и внутренности его и нечистоту его, всего тельца пусть вынесет вне стана на чистое место, где высыпается пепел, и сожжет его огнем на дровах всякая жертва за грех, от которой кровь вносится в скинию для очищения во святилище, не должна быть съедаема: ее должно сожигать на огне	вынесет тельца из стана и сожжет его так, как сожег прежнего тельца	_____	_____

 

жертва повинности

из мелкого скота овцу или козу овна – если преступление против посвящения Г-ду или против заповедей Г-дних /как жертву за грех/	если в состоянии принести овцы, то двух горлиц или двух молодых голубей	если не в состоянии двух горлиц или двух молодых голубей, то десятую часть ефы пшеничной муки
	одного в жертву за грех, а другого во всесожжение	пусть не льет на нее елея и ливана пусть не кладет на нее, ибо это жертва за грех
	той из птиц, которая за грех, пусть священник надломит голову от шеи, но не отделит	священник возьмет из нее полную горсть в память
	и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника	_____
	остальную кровь выцедит к подножию жертвенника	_____
	другую употребит во всесожжение по установлению	и сожжет на жертвеннике в жертву Г-ду
жертва повинности, как и жертва за грех (кроме той, от которой кровь вносится в скинию) и приношение хлебное, доля священника и святыня великая, всё, прикасающееся к ним, освятится		остаток же принадлежит священнику как приношение хлебное

 

приношение от Аарона и сынов его в день помазания

десятая часть ефы пшеничной муки в жертву постоянную

половина сего для утра и половина для вечера

на сковороде в елее она должна быть приготовлена

напитанная елеем в кусках, как разламывается в куски приношение хлебное

вся она должна быть сожжена; и всякое хлебное приношение от священника всё да будет сожигаемо, а не съедаемо

Общий смысл всех жертвоприношений состоит в обращении к Г-ду, посвящении себя Ему, предании Ему тела, души и духа своих и нисхождении Его в них. Действие это должно быть полным и без ущерба, распространяясь в плоти передаваемого Г-ду без изъяна и целостно, отсюда непременное требование беспорочности жертвенного животного, ибо животное, жизнь, живот, плоть земного, посвящаемого Ему, будучи средством связи между Ним и тем, кто обращается к Нему в своем приношении, становясь своего рода посланником, ангелом жертвы, при сожигании, в дыме, благовонием приятным Г-ду восходит к Нему, минуя завесы миров невидимого в передающем огне, и если будет на нем изъян, неполнота и нецелостность, не сможет оно достичь необходимых пределов, ибо свет и совершенство горы не воспримут несовершенств земного.

Приведение к Г-ду, к двери скинии, к жертвеннику, закалывание пред Г-дом необходимы для того, чтобы Б-г вошел в жертву, снизошел в нее, для того, чтобы осуществилось необходимое воссоединение: уходящая жизнь замещается вхождением Г-да, происходит смещение, совмещение субстанций земного, животного, живота, и света, невидимого, духовного в теле жертвы. Выход, истечение крови – души живого – обращается, возвращается Г-ду, замыкая на первоисточнике, давшем начало, круг живого: то, из чего вышло, к тому вернется, восполняя его для возможности продолжения.

Приведение и закалание жертвы всесожжения из мелкого скота (из овец или коз) происходит на северной стороне жертвенника, ориентация к северу обозначает в традиции связь с мертвыми, предками рода, приобщение к ним. Субстанция живого мертвого, сила живого, хранителями которого для рода выступают предки его, его мертвые, проникая, пронизывая собою тело жертвы, дифференцирует одновременно значение приносимой жертвы – из мелкого скота, овцы, козы, отличая его от значения другой жертвы всесожжения – из крупного скота, тельца.

Телец всесожжения, кожу которого при жертвоприношении снимают и отдают священнику, в отличие от других жертв всесожжения, он же – жертва за грех священника и за грех общества, – жертва наиболее высокого уровня, наиболее угодная Б-гу, отсюда и степень греха Израиля, поклонившегося золотому тельцу, отсюда, вернее, на этом основано, по-видимому, ощутимое в обряде значение тельца как плоти, тела, телесной сущности. Жертвой тельца всесожжения тело свое, как всего себя, предает Г-ду приносящий, тело в его мужской, актуализированной сущности, ибо мужского пола и без порока, и кожу снимают и отдают священнику, а всё, что священнику, то Г-ду на земле как Б-гу земли, кожа – как крайняя плоть завета, посвящаемое Г-ду, знак единства и связи с Ним.

Замещение через жертву и в жертве объясняет обратную аналогию; единение с Г-дом, посвящение себя Ему в обрезании и единение с Г-дом, посвящение себя Ему во всесожжении тельца (замещение своего тела и своей части тела, являющейся воплощенной субстанцией – сущностью тела) происходит отраженным, обратным образом: тело земное посвящается Г-ду, освящается Им через предание Ему части его – крайней плоти, крайняя плоть – Г-ду, тело плоти – земному и человеческому, но освященное Им; тело земное жертвы тельца (замещение посвящающего себя Ему, части тела его во всесожжении), – Г-ду, кожу – крайнюю плоть его – священнику, земному помазанному и посвященному, для скрепления единства- связи. Через жертву как замещение и при посредстве священника как поручителя и представителя Г-да на земле во всесожжении осуществляется акт предания себя Г-ду приносящим жертву, подобный и полностью повторяющий по смыслу обряд обрезания.

Всесожжение из мелкого скота (овец или коз) имеет, видимо, иной смысл. Два условия указывают на это: то, что жертва из мелкого скота приносится на северной стороне жертвенника, и то, что кожу с нее не снимают и, следовательно, не отдают священнику, а предают огню всю полностью. Ориентация к северу, как уже было сказано, проявляет связь данной жертвы с предками, мертвыми рода, жизненной силой рода, и жертва, приносимая таким образом, воплощает и замещает то, что есть источник и хранилище жизненной силы рода в самом человеке, в физическом теле его. Обязательное требование для этой жертвы быть мужского пола и без порока дополнительно проясняет смысл соответствия: все, что есть в земном человеческом, от Г-да, и к нему должно быть обращено как к своему началу, для того чтобы иметь продолжение, для бесконечного воспроизведения себя в дальнейшем.

Итак, тело, мужскую сущность его как субстанцию жизни и земного физического существования в тельце всесожжения, и семя, мужскую субстанцию его как субстанцию продолжения и бесконечного воспроизведения родового, в жертве из мелкого скота (из овец и коз мужского пола) предает приносящий Г-ду во всесожжении, достигая единства с Ним в момент обряда. И, видимо, дух, самоё идею жизни земного и живота, одухотворенное начало ее, ее зарождение (зародыш-плод?) – во всесожжении птиц (из горлиц и из молодых голубей).

В этой связи соответствие-соотнесение между жертвами всесожжения из крупного скота, из мелкого скота, из птиц может быть представлено привычным рядом 'тело, плоть (телец) – душа живая в субстанции семени (овцы и козы мужского пола) – дух живота (голуби, горлицы)'. Значения соответствий одновременны.

Смыслы действий в обряде представляются следующими:

"возложит руку свою на голову жертвы своей" – передача свойств от себя, насыщение собою жертвы, реализация значения замещения, голова – вход, рука – проводящее, передающее, жертва становится воплощением приводящего, или самим им пред Г-дом;

"покропят кровью на жертвенник со всех сторон" – установление контакта с Г-дом, связи с Ним для возможности обращения к Нему, ибо кровь есть душа живая, она от Г-да, она Его и она Ему, и через нее, при ее посредстве, связь естественна и достижима;

"рассечет на части" – деструкция, разрушение земного физического для того, чтобы оно могло обратиться в невидимое и неземное, дойти до Г-да, стать посланием, ангелом приношения;

"внутренности и ноги вымоет водою" – очищение того, что ориентировано к земле, к недру, к подземному, низу, скрытому, того, что противоположно, полярно свету, того, что к тьме, ибо ноги – низ тела и в соприкосновении с землей, а внутренности – подземное, нутряное, недра, скрытое тела как подобия земли, ее устройства;

"разложит части, голову и тук на огне, внутренности и ноги … и сожжет всё на жертвеннике" – всесожжение предполагает полное предание тела жертвы огню, ибо это полное предание себя приносящим Г-ду.

Приношение хлебное есть обращение креативного и питающего в человеке, созидающего и обеспечивающего начало и продолжение жизни к Г-ду. Если во всесожжении происходит предание себя как сущности, самости, естества, то в приношении хлебном – себя как жизни, себя как того, что создано и что само создает и обеспечивает рост и развитие созданного, своего продолжения, своего человеческого.

С этим связан ряд обусловленностей производимого действа. Из приношения хлебного священник берет часть – "полную горсть муки с елеем и со всем ливаном" – и сжигает ее в память на жертвеннике, остатки же приношения хлебного Аарону и сынам его. То, что часть, и то, что остальное, священнику, и то, что приношение хлебное есть приношение от священника в день помазания его, при этом все оно сожигаемо, а не съедаемо, – раскрывает идею части и целого в приношении, значение и роль священника как помазанника Г-да на земле.

Священник есть делатель и питатель, т.е. агент креатива от Г-да, и в этой роли своей, в этом начале своем предает себя Г-ду в жертве своей, в этой роли он прежде всего и проявляет себя по отношению к остальным. Приношение хлебное, будучи жертвой его, священника, Г-ду, обозначая его, священника, значение и роль, сожигается полностью, ибо нет никого между ним и Г-дом, кто бы мог опосредовать для него перед Ним эту роль, в этом священник полностью предает себя Ему, это есть целое, полное, совершенное и законченное его приношения, и другой из священников, совершающий эту жертву, не берет себе из нее.

Священник, тем самым, есть полный делатель Г-да, он воплощение креативного, созидающего начала Г-да на земле в народе. Посему остающееся от приношения хлебного, т.е. такой же жертвы, но не священника, священнику принадлежит по праву, по значению и роли его пред Г-дом для других.

В приношении хлебном возможны шесть разновидностей (само число их – число креатива):

1) "пусть принесет пшеничной муки, и вольет на нее елея, и положит на нее ливана";

2) "из печеного в печи, пшеничные хлебы пресные, смешанные с елеем";

3) "из печеного в печи … лепешки пресные, помазанные елеем";

4) "со сковороды … пшеничная мука, смешанная с елеем, пресная; разломи ее на куски и влей на нее елея";

5) "из горшка … из пшеничной муки с елеем … которое из сего составлено";

6) "приношение хлебное из первых плодов … от первых плодов твоих из колосьев, высушенных на огне, растолченные зерна, и влей на них елея, и положи на них ливана".

Влить елея и положить ливана, смешать с елеем и помазать елеем; мука, хлеб, лепешки, зерна; печеное в печи, со сковороды, из горшка, из колосьев, высушенных на огне, – разнооформленные приношения, видимо, имеют различия и в значении.

Приношение хлебное из первых плодов – растолченные зерна колосьев, высушенных на огне, как всякое приношение от первин, от начатков, имеет смыслом обращение начала к источнику, того, что дано, к Тому, Кто дает, для своего продолжения. Зерно, как часть, составное рода, и родовое в целом, в своем составе, приносимое Г-ду, есть знак соответствующего отношения: приношение хлебное из первых плодов в виде зерен имеет смыслом, видимо, обращение креатива общего родового, рода как целого, в его составе, начале, продолжении и частях.

Приношение хлебное из горшка, по значению горшка как того, в чем варится, того, что в печи стоит, того, что из земли (из глины), того, что обжигом получают, того, что закрыто и внутренность которого не видна, того, что имеет отношение к женскому родовому питающему и созидающему, женскому для муки и каши, приношение хлебное со сковороды, на которую льют масло, на которой жарят, которое плоско и кругло, и приношение хлебное из печи, в которой хлебы или лепешки, что также раскрывает определенный аспект женского созидающего родового, – всё это, а также смысл действий варить, жарить, печь позволяет установить порядок и вывести соответствия приношений пятого, четвертого, третьего и второго как продолжающих смысл шестого в отношении креатива.

Приношения хлебные, в обратном порядке, от шестого к первому, раскрывают последовательно смысл стадий созидания человеческого, смысл появления человека – от зерна, семени зарождения, начала, источника – колосьев своего родового, высушенных на огне, дозрелых, в огне желания высушенных, растолченных (пестом и в ступе либо меж двух жерновов), с елеем смешанных, к варению в виде пшеничной муки, с елеем, кипящей субстанции созидания в горшке, жарению затем ее на сковороде с елеем, появлению лепешки в печи и, наконец, пшеничного хлеба в ней и вынимаемого из нее как готовой созданной плоти своего родового, питающего свое родовое, плоть своего родового целого и им питаемого. Процесс этот, зарождения и выхода, как процесс бесконечного обращения, бесконечного самовоспроизводства рода, плоти своего родового, обеспечивается субстанцией, его составляющей в виде пшеничной муки, смешиваемой с елеем, что составляет смысл первого, самого общего приношения.

Итак, следовательно, в первом приношении хлебном раскрывается смысл соответствия "то, из чего" созидается человек, как представитель своего родового, часть его, субстанция его плоти (мука); во втором – "тело-плоть своего родового и человеческого" (хлебы пресные, смешанные с елеем); в третьем – "плод, зародыш своего родового в утробе матери" (лепешки пресные, помазанные елеем); в четвертом – "действия, предшествующие появлению плода, т.е. зачатию и зарождению" (на сковороде мука пшеничная, смешиваемая с елеем, и получение массы, затвердевающей – "разломи ее на куски и влей на нее елея"); в пятом – состояние варящего, горшка, в котором мука должна быть смешиваема с елеем, и получение вида "которое из сего составлено"; и, наконец, в шестом – исходный продукт созидания и зарождения, зерно колосьев, смешиваемое с елеем.

Елей, или масло, как субстанция способствования, сопровождения, обволакивания, облекания и проникновения плоти и всех стадий и форм ее созидания, дополняется солью: "Всякое приношение твое хлебное соли солью и не оставляй жертвы твоей без соли завета Бога твоего: при всяком приношении твоем приноси соль" (2:13), – как основу, ядро (соль земли), скрепляющее и удерживающее, невидимое проступающее, из воды рождающееся и в воде исчезающее для плоти, субстанцию родового женского, обязательную для созидания, зарождения и появления человека.

Ливан первого и шестого приношения хлебного, из зерна и муки, благовоние созидающее, очевидно, форму, облик, "одежду", "лицо" невидимой плоти жертвы для Г-да, формы горнего мира, – отмечает особую значимость и "бесформенность" того, что приносится в жертву в соответствующих первом и шестом приношениях, ибо в них субстанция в чистом виде, поскольку "формы" второго, третьего, четвертого и пятого приношений определяются тем, из чего – из печи, со сковороды, из горшка.

Жертва мирная, также как всесожжение, жертва животная (только при жертве благодарности должно принести пресные хлебы, смешанные с елеем, и пресные лепешки, помазанные елеем, и пшеничную муку, напитанную елеем, т.е. то же, что в приношении хлебном). Отличие ее от всесожжения в том, что жертва мирная, приносимая из крупного или из мелкого скота (овец или коз), может быть как мужского, так и женского пола, при жертве мирной, также как и при жертве за грех и жертве повинности, отделяются тук и обе почки и сальник и сожигаются со всесожжением, т.е. со всем остальным (при жертве за грех и при жертве повинности – кожа и мясо с головою и с ногами и внутренности и нечистоту выносят вне стана на чистое место, где высыпается пепел, и сожигают огнем на дровах).

Отделение тука и почек и сальника – "тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и обе почки и тук, который на них, который на стегнах, и сальник, который на печени", – числом шесть в общем составе, переходящим в семь, ибо две почки, имеет особый смысл для жертвы мирной, жертвы за грех и жертвы повинности. Это та черта, которая отличает их от жертвы всесожжения, также жертвы животной.

Смысл и закон сущего в человеке, его значение и основание в нем его креатива - в отражении, перетекании, продолжении. Человек в его земном воссуществовании есть реализуемая, организуемая им самим для себя оболочка, его креативное, продуцирующее, творческое, воспроизводящее как источник и основание его сущности и существа, представляющий собой, как и он сам, воплощающий в себе "образ Г-да" и продолжение Его креативного, продуцирующего начала. В земном человеке, следовательно, нет ничего того, что он сам, он стечение и случай, перетекание, пропускающее через себя, энергетически заряженный и энергию от себя передающий сосуд или форма, но организуемая им самим как чистый либо нечистый, внешних сил и Г-да проводник.

Если не будет в нем одного, то на это место придет другое. Если он ест из воды не тех, что в перьях и чешуе, тем самым не способствуя в себе проявлению и появлению сил родового, поддержки, обильного семени, в нем проявляются и появляются совсем другие силы - чахлость, скудость, неплодность - муть, тина, "нечистота" воды. Что так же, как и для животных из скота земли, предполагает собственный ряд свойств, который можно определить как "острое", "блестящее", "множественное", "много - одно" (то, что в перьях и чешуе) для тела, души, духа и силы.

Это свойства противоположные брожению, неясности, непродуктивности, темноте, нестойкости, бесформенности, аморфности, незаконченности, порождающие нечистоту продуцирующего источника.

Птицы в рассмотренных значениях своих, как обращенного к человеческому в нисходящем духа при зарождении, создают, по-видимому, представление о безумном, потустороннем, диком, пугающем, т.е. не-человеческом, противоположном в себе человеческому, направленном от него, - как о мотиве, духе свойств креатива, противоположного чистому. Поскольку желаемые свойства чистого не представлены, так, как для животных земли и воды, дать их в явном виде весьма затруднительно. Исходя из общего ряда переходящих признаков можно заключить только, что это то, что должно быть противоположно деструктивному, разрушительному в человеке началу - стихийному, буйному, обращенному на себя, не предсказуемому, спонтанному, непостижимому, не поддающемуся воздействию разума.

Прыгучесть и плотность в пресмыкающихся, разрешенных к употреблению в пищу и чистых, составляют четвертый необходимый признак, придающий продуцирующему мужскому и всему существу человеческого черты, характеризующие свойства энергии, проявляющей себя в состояниях тела, души, духа и силы, ее энергетической направленности и заряженности. Это свойства, противоположные несобранности, размазанности, ползучести, текучести, "многоножности", рассредоточенности, предполагающие умение концентрироваться и, сжавшись, резко выбрасывать из себя, выталкивать заряд энергии и возвращаться, возобновляясь, - принцип сжатия и разжатия, резкого сокращения, упругости и толчка.

Нечистота есть распространение, состояние потенциального усугубления противоположного. Она опасна и нежелательна тем, что обладает способностью заражать, переходить на другое. Нечистота - это нарушение целости, полноты, изъязвление и ущербность.

Отсюда состояние переходности и телесного расширения, связанные с зачатием и рождением. Нечистота, и проказа нечистота, и паршивость нечистота, и язва проказы на одежде, на доме, и истечение из тела, и излияние семени, и истечение крови - всё суть нечистота, ибо они заражают собою и, нарушая телесную целостность, делают обладателя не способным к восприятию и сохранению в себе того, что чистое. Это состояние открытости противоположному, совмещенности с ним, состояние ad marginem, впускающее смерть.

Число дней очищения при рождении младенца мужеского пола - сорок: семь дней, предшествующих обрезанию, и тридцать три дня после него. Число дней очищения при рождении младенца женского пола - дважды сорок: две недели и шестьдесят дней.

Первая часть (семь дней и четырнадцать дней) - нечистота, связанная с самим рождением: "если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; как во дни страдания ее очищением, она будет нечиста" (12:2); "если же она родит младенца женского пола, то во время очищения своего она будет нечиста две недели". (12:5)

Рождение уподобляется страданию очищением, т.е. регулярному истечению крови, как состоянию открытости, состоянию нарушенной телесной целостности, предполагающему выход из тела крови - субстанции воплощения души, того, что для человека запретно, ибо кровь не должно употреблять в пищу, к крови нельзя прикасаться, кровь нечистое, знак и следствие нарушенной целостности.

Вторая часть из общего числа дней нечистоты, связанной с рождением (тридцать три и шестьдесят шесть дней), отмечает очищение от крови: "в восьмый же день обрежется у него крайняя плоть его, и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь от кровей своих". (12:5)

Число дней родового цикла - сорок и дважды по сорок дней, соотносясь с числом дней поминального цикла (сорок дней), обозначают, тем самым, состояние перехода, состояние контакта с мертвым, состояние нечистоты, сходное, совпадающее по своему значению с состоянием, сопутствующим умиранию. И рождение, появление на свет, и смерть, уход, суть одно и то же, ибо это есть переход из одного в другое, через оборачивание, переворачивание уход из одного с появлением в другом и противоположном. Смерть есть рождение, а рождение смерть, только для разных миров, для различных проекций сущего. С этим связана и этим же обусловлена нечистота родившегося и роженицы, ибо она есть врата, впускающие в этот мир нечистое, пришедшего с того света.

Первое число - семь, будучи числом креатива, обозначает цикл создания и закрепления родившегося в этом мире. Тридцать три, т.е. тридцать и три, трижды по десять и три, число Б-га, миров, всего сущего, в соединении с числом свойств (десять) создает представление о приобретении, получении свойств для созданного (родившегося), свойств трех миров, для воссуществования его в этом мире, для воплощения его в оболочке тела, души и духа (трижды по десять), а также обретения им мужского креативного начала (три).

Удвоение числа для младенца женского пола, с числом четырнадцать, дважды по семь, и шестьдесят шесть, дважды по тридцать три, или шесть раз по десять и шесть, обозначает, по-видимому, вторичность женского креатива, большую его удаленность от первоисчточника, опосредованность его мужским креативным началом, ибо женское, мать, есть не что иное, как вбирающий в себя, формирующий, приемлющий и создающий тело аспект отца.

Кровь, отмечающая для родившей состояние очищения, есть одновременно субстанция переходного состояния, кровь = вода, проявлявшаяся в Египетских казнях, переходящая, меняющая свой вид и свое состояние между жизнью и смертью, между тем и другим, оборачивающаяся одним видом своим к миру видимому, другим к невидимому, и состояние ее переходности, ее обращения, этой субстанции крови - воды, сворачивания ее и ухода внутрь, в тело, в невидимость, тоже равно сорока или дважды по сорок, и она, эта кровь, одновременно и кровь нечистоты, потому, и кровь очищения, поскольку чистота и нечистота есть две формы ее, два ее состояния.

Признак "распространения", т.е. нечистоты, при проказе - "если волосы на язве изменились в белые, и язва оказывается углубленною в кожу тела". (13:3) "А если на коже тела его пятно белое, но оно не окажется углубленным в кожу, и волосы на нем не изменились в белые, то священник имеющего язву должен заключить на сорок дней". (13:4)

Изменение волос в белые и углубление язвы в кожу тела, т.е. признаки продвижения, следовательно, означают нечистоту. Семь дней и вторые семь дней, если нет распространения, - срок для определения, число креатива.

Показательно то, что полнота поражения проказой, т.е. полнота распространения, полнота обратного, также есть чистота, как и нераспространение язвы в течение четырнадцатидневного (дважды - по семь) цикла: "Если же проказа расцветет на коже, и покроет проказа всю кожу больного от головы его до ног, сколько могут видеть глаза священника, и увидит священник, что проказа покрыла всё тело его, - то он объявит больного чистым, потому что всё превратилось в белое: он чист." (13:12-13)

Тот же признак, т.е. распространение, изменение цвета волос и углубление в тело, служит основанием определения нечистоты при нарыве, обжоге (проказы), паршивости.

Очищение прокаженного, исцелившегося от болезни своей, представляет собой по значению совершаемых при этом действий, возвращение к жизни, и сходно с рождением (обращением и приходом). Для чего следует взять "двух птиц живых чистых, кедрового дерева, червленую нить и иссопа, и прикажет священник заколоть одну птицу над глиняным сосудом над живою водою". (14:4-5) Кровь птицы с водою, кровь = вода, обращенная и двузначная субстанция этого и того, служит для обращения очищаемого - "а сам он (священник) возьмет живую птицу, кедровое дерево, червленую нить и иссоп, и омочит их и живую птицу в крови птицы заколотой над живою водою, и покропит на очищаемого от проказы семь раз, и объявит его чистым, и пустит живую птицу в поле" (14:6-7)

Иссопом, смоченным в крови агнца мазались перекладины и косяки дверей в день Пасхи (Исх., 12:22), дабы мимо прошел Г-дь и не попустил "губителю войти в домы для поражения". (Исх., 12:23) Иссоп, следовательно, отмечает границу, стык, совмещение перехода между этим и тем, видимым и невидимым, живым и мертвым, заграждая и замыкая силу в живом живого, не давая соприкоснуться ей с обращающим в противоположное, смерть. Кедровое дерево и червленая нить служат для укрепления и придания сил живого: кедр - сила, нить - связующее и красный - живое, жизнь.

Живая птица, окропленная в крови заколотой, выпускается в поле: живая жизнь обращенного направляется к миру живых, к миру земного, к границам земного, соединяющим его, выводящим его к потустороннему, но и ведущим к нему от потустороннего (поле). Это вход и начало вхождения очищаемого в мир людей, из которого он был выключен, будучи прокаженным.

Затем "очищаемый омоет одежды свои, отстрижет все волосы свои, омоется водою и будет чист; потом войдет в стан и пробудет семь дней вне шатра своего; в седьмый день обреет все волосы свои, голову свою, бороду свою, брови глаз своих, все волосы свои обреет, и омоет одежды свои, и омоет тело свое водою, и будет чист". (14:8-9)

Смысл всех действий сих есть не что иное, как избавление от смерти, мертвых и мертвого, носитель которого был он, в волосах, в одежде и в теле которого оно находилось и освободить, очистить себя от которого ему необходимо прежде чем "войти в стан", "в шатер" и стать наравне с живыми. Фазы этого прохождения, включения показаны и представлены в порядке совершаемых действий.

"В восьмый день возьмет он двух овнов (однолетних) без порока, и одну овцу однолетнюю без порока, и три десятых частей ефы пшеничной муки, смешанной с елеем, в приношение хлебное, и один лог елея". (14:10) И вся совокупная жертва сия, и то, как она совершается, с возложением крови от жертвы повинности на край правого уха, на большой палец правой руки и на большой палец правой ноги очищаемого, с семикратным покроплением елея пред лицем Г-да с возложением елея на те же места, где кровь жертвы, и голову очищаемого, и то, из чего состоит она - из жертвы повинности (одного из овнов) и приношения хлебного (мука с елеем), - есть жертва восстановления, представляющая собой и обращение (посвящение, помазание), и собственно освобождение-очищение (жертва повинности и жертва за грех), и предание очищаемого Г-ду (всесожжение), восстановление роли своей человека пред Г-дом, восстановление статуса.

Очищение, смысл его состоит в отпускании, в освобождении, изведении из себя, из своих границ и из границ тела. Потому очищаются кровью - "душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает" (17:11), потому очищается весь народ посредством козла отпущения, которого выводят и выпускают в пустыню, ad marginem, в место между этим и тем, видимым и невидимым, делая это раз в году, в седьмый месяц (число структуры, модели сущего, число созданных Г-дом трех миров и четырех сторон мира видимого, число творимого), в десятый день (число свойств совершенного - изгоняемых, изводимых и приобретаемых, замещающих место их):

"в седьмый месяц в десятый день месяца смиряйте души ваши и никакого дела не делайте … ибо в сей день очищают вас, чтобы сделать вас чистыми от всех грехов ваших, чтобы вы были чисты пред лицем Господним, это суббота покоя для вас…" (16:29-31)

Так же как при исходе обретение, достижение в очищении связывается с изведением из себя с последующим вбиранием в себя и замещением свойств. Освобождение, следовательно, и очищение есть предварительное, предшествующее, предваряющее состояние, то состояние, которое зависит от человека и должно быть достигнуто им самим. Насыщение же и вхождение на освобожденное с очищением место необходимого содержания, самих обретаемых свойств исходят от Г-да, - человек очищением только освобождает себя, делает восприимчивым, входит в него Г-дь.

Закон об очищении и чистоте, данный Г-дом Моисею, устанавливает трехчленное взаимодействие и постоянную обращенность человека к Г-ду своему, подчеркивая несамостоятельность его, неспособность самостоятельного обретения силы. Это закон энергетического взаимосоотнесения, обмена и токов силы, устанавливаемых, если правильно, между человеком и Г-дом и землей - тремя взаимодействующими на место двух между землей и человеком.

Новая структура взаимодействующих, новая модель, противопоставляется прочим, тем, которые оскверняют землю: "По делам земли Египетской, в которой вы жили, не поступайте, и по делам земли Ханаанской, в которую Я веду вас, не поступайте, по установлениям их не ходите: Мои законы исполняйте и Мои постановления соблюдайте, поступая по ним" (18:3, 4); "Не оскверняйте себя ни чем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас: и осквернилась земля, и Я воззрел на беззаконие ее, и свергнула с себя земля живущих на ней." (18:24, 25)

Осквернение земли становится, видимо, следствием замкнутости, невыхода сил, неверного, двоичного, взаимодействия, приводящего к накапливанию, неосвобождению, неразряжению силы, неправильному распределению ее полюсов. Нечистота есть результат того, что два там, где должно быть три, и два эти, не освобожденные, во взаимодействии своем, оскверняются - "ибо всем этим осквернили себя народы", "и осквернилась земля".

Семь видов этого осквернения называются, по-видимому, в обратном порядке:

7 (1) "Никто ни к какой родственнице по плоти не должен приближаться с тем, чтоб открыть наготу. Я Господь." (18:6)

6 (2) "Не бери жены вместе с сестрою ее, чтобы сделать ее соперницею, чтоб открыть наготу ее при ней, при жизни ее" (18:18)

5 (3) "И к жене во время очищения нечистот ее не приближайся, чтоб открыть наготу ее" (18:19)

4 (4) "И с женою ближнего твоего не ложись, чтоб излить семя и оскверниться с нею" (18:20)

3 (5) "Из детей твоих не отдавай на служение Молоху и не бесчести имени Бога твоего. Я Господь." (18:21)

2 (6) "Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость" (18:22)

1 (7) "И ни с каким скотом не ложись, чтоб излить [семя] и оскверниться от него; и женщина не должна становиться перед скотом для совокупления с ним: это гнусно." (18:23)

Порядок определяется степенью удаления / приближения к себе, своему, степенью отчуждения / освоения: скот (1), мужчина как женщина (2), имя Б-га (3) - первый цикл, заключаемый словами "Я Господь"; жена ближнего твоего (4), жена во время очищения (5), жена вместе с сестрою ее (6), родственница по плоти (7) - второй цикл, состоящий из трех, переходящих в четыре, и также заключаемый формулой "Я Господь".

В основе нечистоты / чистоты, оскверняющего, лежат четыре субстанции - носители оскверняющей / очищающей силы: семя, имя, кровь, плоть (нагота). Разделение, распыление, раздробление заключенной в них силы так же ошибочно и оскверняет, как и избыточное соединение - в одном, аккумуляция общего родового, как следствие самодостаточности своего родового (единого, одного - человеческого, там, где должно быть два - между человеком и Г-дом).

Сила своего родового, заключенная в семени, детях и представителях рода, через объединяющее соприкосновение* с несвоим, неосвоенным, нечеловеческим, чужого рода, таким же носителем семени своего родового (ближним), уничтожается, ибо нарушенной оказывается связь между Г-дом и человеком.

________________________

* Креативное либо креирующее, т.е. питающее - половое соединение (совокупление), принесение в жертву (питание).

________________________

С одной стороны, взаимодействие сил устанавливается между своим и человеческим внутри себя (самодостаточность) либо земным и человеческим ("ни с каким скотом не ложись"). А с другой, человек оказывается дополнительно отягощенным силой, заключенной в семени либо своего родового, либо чужого рода, той силой, которая, исходя от Г-да и не будучи равно обращена к Нему, убивает, уничтожает и разрушает. Это и есть осквернение народов внутри себя и осквернение земли от народов, собою и с нею себя осквернивших.

Союз же и связь продуцирующей неоскверненной силы должны быть трехосновны: мужское и женское как освоенное, свое, но другого рода - жена не родственница по плоти и не жена ближнего своего и не сестра жены при живой жене, - мужское и женское, как начала соединившихся человеческого земного, с одной стороны (два - одно), и Г-дь, с другой стороны, как третье основание соединения.

Установленная таким образом связь чиста и свободна, ибо замкнута в своем основании в земном человеческом (между мужским и женским) и постоянна, не испытывает тем самым разрушительного воздействия извне, со стороны несвоего и своего другого, замкнута и одновременно обращена, несамодостаточна, обращена к третьему своему, т.е. к Г-ду, источнику и выходу силы. При таком распределении взаимодействующих креатива энергетический обмен происходит свободно, без загрязнений, его оскверняющих, тех, что утяжеляют и приводят к "свержению" землею с себя живущих на ней.

Модель такого установления отражает универсальный динамический принцип сущего, повторяющийся и отражаемый во всем: триединое, два и одно, два как одно расщепленное, одно переходящее в два и три. Всякий другой, ведущий к нарушению и искажению динамики креатива, есть нечистота и осквернение, ибо рождает препятствия свободному обращению сил.

В основе установления, данного Моисею, об осквернении земли заложена также последовательность четырех взаимопереходящих, разворачивающихся одна за другой субстанций, передающих в своей последовательности уровни воплощения сущего на земле - семя, имя, кровь, плоть. Между ними связь соответствий, каждого для своего проявления, взаимного тождества и идентичности. Это представители, репрезентанты один другого, носители общего своего, идеи и сущности своего родового и единого с Г-дом.

Нераздельность заложенного в них и замещаемая уровневость отражаются в установлении об оскверненном. Семя всегда есть источник нечистоты, а прикосновение к нему - осквернение, если оно вне места, единственно предназначенного ему, т.е. лона жены, семя должно быть невидимым и назначенным, обращенным лишь к одному. Имя (дети, потомство) становится оскверненным - "не бесчести имени Бога твоего", - если меняется посвящение, если не Г-ду, а другому, но силе, также потустороннего и неземного, становится оно посвященным, т.е. - тоже единственность быть обращенным, как и для семени, но нет обязательности необъявления, невидимости как таковых, обязательности "неизливания" вообще на что бы то ни было кроме единственно лона жены.

Кровь нечистой считается та (применительно к рассматриваемому проявлению, т.е. в отношении к креативу мужского), которая есть кровь времени женского очищения, не всякая вообще родового кровь и кровь как носитель души родового, плоти, потенциально рождающая субстанция. Плоть нечиста в наготе своей - необъявление без "одежд", в облике, форме видимого, к тому же если то нагота родственницы по плоти.

Установление о святости (гл. 18) содержит в себе, по-видимому, тот свод, который, при нарушении, оскверняет душу.

Это прежде всего установление о матери и об отце, т.е. о воплощенном, вхождении, о вратах души, установление о субботе - о семи сущего, о созидании и о созданном, и установление о Г-де, о единственности Его.

"Бойтесь каждый матери своей и отца своего" - бойтесь, поскольку сие есть обозначение встречи, соединения этого и того, видимого с невидимым, равно как и невидимого, выходящего в мир, становящегося видимым, бойтесь, ибо мать и отец - врата твоего невидимого, они есть не что иное, как воплощенное противоположного, обратного, видимого / невидимого для вас, поскольку, давая жизнь телесную человеку, они обращают его из состояния одного в другое, они противоположное, ибо источник, начало, причина и вход для него.

"… и субботы Мои храните. Я Господь, Бог ваш" - храните, ибо это есть состояние, смысл которого состоит в обращении, замыкании, остановке, возвращенности созданного к источнику своему, что обеспечивает сохранность, устойчивость и продолжаемость созданного. Потому-то далее, как следствие, знак неверного обращения: "Не обращайтесь к идолам и богов литых не делайте себе". И опять - замыкание, объяснение отчего: "Я Господь Бог ваш".

Из этого, из знака неправильной обращенности, следует установление о жертве мирной, ибо она - знак, деяние обращенности: "Когда будете приносить Господу жертву мирную, то приносите ее, чтобы приобрести себе благоволение".

Сие деяние должно завершиться полностью в два дня, ибо два есть число обращения, число связи и единения человека и Г-да; третий день подключает третьего, неведомую третью силу:

"в день жертвоприношения вашего и на другой день должно есть ее, а оставшееся к третьему дню должно сжечь на огне", -

дабы обратить в невидимое, перервать ее состояние жертвы, того, что обращено, а Г-дь уже принял часть, обращенность же, "зов" обращения остаются, и жертва может быть принята силой другой, силой третьего дня, -

"если же кто станет есть ее на третий день" (ибо в съедании жертвы и состоит смысл приобщения, соединения с тем, к кому жертва обращена), - "это гнусно, это не будет благоприятно; кто станет есть ее, тот понесет на себе грех, ибо он осквернил святыню Господню, и истребится душа та из народа своего" (19:8)

"Понесет грех на себе" - ибо станет нечистым, отяжелится вошедшим в него невидимым не от Г-да, силой третьего дня, соединившись, в поедании, с нею. Святость есть отделение, освобожденность, очищенность от другого, того, что не Он. Посему "он осквернил святыню Господню" и посему "истребится душа та из народа своего", ибо смысл приношения жертвы - в обращении души, в соединении души человека с Г-дом. Душа обратившаяся, соединившаяся с третьей силой, отвращена от Г-да и изведена должна быть из состава народа Его, поскольку нечистота расширяема и поскольку любая, и малая нечистота, есть нечистота, народ же единая есть душа пред Г-дом, и истребление, изведение такой осквернившей себя души из народа есть очищение его единой души.

Это, видимо, составляет смысл того, что определяется как "Левит" - единение через центр, концентрация, собирание в общее, существование единого и воплощенной сущности как ядра, живого сердца народа земли, левита-священника, соединенного с Г-дом и воплощением Г-да для Его народа.

Душа осквернившаяся истребляется, потому что одно в одном, в едином центра и сообщающем через центр не может быть противоположного; всё равно единице своей, единица всего равна целому своему, народ есть един и все, и все потому народ, что все и каждое в нем тождественны, т.е. n постоянно равна 1 при n = n + 1. Такова очевидная формула того множества, которое может быть названо словом "народ", формула не формальной логики, строящейся на трехмерном представлении мира видимого, а той логики, которая лежит в основании моделируемого n-мерного единства видимого и невидимых (трех) миров, отраженного в тексте Священной истории.

Закон обращения, единства всего во всем, когда одно и малая часть - представитель целого равны всему, т.е. своему целому, и полностью замещают его, становясь причиной, основой возврата и обращения, восстановления всего из малого своего, - это закон потенции как основание креатива:

"Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу. Я Господь, Бог ваш." (19:9, 10)

Убранное совершенно, дожатое до конца, взятое от земли дочиста не сможет расшириться, распространиться, стать чем было. Обращение бедному и пришельцу есть обращение ad marginem, замыкание, возвращение круга созданного, с потенциально возможной обратной связью с невидимым, с Ним. И это тоже закон Левит, поскольку всякое малое, часть, единица, начало и центр всего своего.

Под этим углом зрения возможно рассмотрение и понимание всего дальнейшего из установлений: душа твоя есть душа всего целого и преступая этот закон всеобщего, ты отягчаешь душу свою и оскверняешь ею душу всеобщую, единую для народа пред Г-дом:

"Не крадите, не лгите и не обманывайте друг друга" (19:11), ибо это есть оборачивание, превращение, искажение, включение противоположного в данное; "красть", "лгать", "обманывать" означает делать невидимым видимое, тайным и скрытым явное, прятать от глаз, нарушая установление о несмешении этого и того, обращая его в нечистое.

"Не клянитесь именем Моим во лжи, и не бесчести имени Бога твоего. Я Господь." (19:20), ибо Г-дь и имя Его есть святость и чистота, не приемлющие себе обратного.

Содеянное и сказанное тобой суть проявления души твоей, не искажай природу и силу ее - "не крадите, не лгите и не обманывайте", как, равным образом, не обращай в обратное для себя силу имени Г-да твоего, ибо имя Его есть основание, внешнее, сила, источник твоей души.

Таков наблюдаемый порядок дальнейшего определения того, что составляет чистое либо нечистое для души.

"Не обижай ближнего твоего и не грабительствуй. Плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра." (19:13) Сие есть твое деяние, обращающее в нечистое, направленное от тебя в душу множества твоего народ; так же, как ложь, обман, кража, делающее невидимым видимое, обращающее в обратное: обида означает обойти, скрыть, спрятать, не показать, утаить от ближнего ему надлежащее, его лишить этого; грабительство - тоже лишение, изъятие, т.е. опять-таки утаивание от него того, что есть его и ему принадлежит.

С этим же связано установление о плате: "плата наемнику не должна оставаться у тебя до утра", т.е. не должна обращаться в нечто иное, не должна перерождаться, переставая быть тем, что она есть в этом дне и становясь другим во дне последующем. День, знаменуя полноту свершенного, в своем световом и креативном проявлении самодостаточен и закончен. Другой день - рождает в свет свое другое, иные сущности, сущности же, бывшие сущностями предшествующего дня, в дне наступившем быть ими перестают, они перерождаются, становятся другими, обращаются. Поэтому бывшее сегодня наступающему завтра противоположно, они обратны, как видимое и невидимое, друг для друга. Отсюда требование платы за сегодняшнее сегодня, в противном случае происходит искажение и совершается нечистота, и, как нечистота деяния (недеяния), нечистота души.

"Не злословь глухого и перед слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему; бойся Бога твоего. Я Господь." (19:14) - сие же, в параллель, как предыдущее (19:11 // 12), есть обращающее в нечистое, но направленное не в душу множества, а к Г-ду, к невидимому, к силе, исходящей от Него, поскольку связано со слышанием ("не злословь глухого") и (не)видением ("пред слепым"), за глухого же и за слепого, как за всякого убогого, слышит и видит Б-г, поскольку душа твоя искажена оказывается не пред ближним (он не слышит и он не видит), а перед самой собой, душа же от Б-га, - поэтому предстает сие направленным в своем значении к Г-ду, и еще потому, что далее следует "бойся Бога твоего" и "Я Господь", т.е. здесь граница, здесь переход, контакта видимого и невидимого, отсюда "бойся", поскольку страх, боязнь, ужас - знаки, меты присутствия Г-да как противоположного, невидимого душе человека в ее земном, телесном воплощении. И "Я Господь", т.е. сие установление прямо связано со Мною и его нарушение есть нарушение этой связи.

Такая же параллель - обращенного к душе народа и к силе Г-да и в следующих парах:

"Не делайте неправды на суде; не будь лицеприятен к нищему и не угождай лицу великого; по правде суди ближнего твоего." (19:15), т.е. не искажай существа души своей в своем народе смешением истинного с ложным.

И "Не ходи переносчиком в народе твоем и не восставай на жизнь ближнего твоего. Я Господь." (19:16) – ибо "распространение" (быть переносчиком значит разносить), равно как и жизнь (ибо она есть тоже распространение, расширение, продолжение себя самой), суть свойства креатива, т.е. той силы в человеке, которая в нем от Г-да либо Ему противоположна, от третьего невидимого, когда в нем искажена.

"Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего, и не понесешь за него греха." (19:17) – мотив отделения себя, удаления от ближнего, несущего в себе противоположное: не враждуй, т.е. удаляйся, не соединяйся во вражде с ним, не вбирай зло его и зло на него в себя, не держи его в сердце своем; обличи – и не понесешь за него греха, т.е. объяви, делай явным грех, тайное, нечистоту, изведи ее из себя и отдели себя от нее.

"Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя. Я Господь." (19:18), ибо воздаяние, мера, любовь в человеке от Г-да, и в этом, видимом, мире в истоке своем, значении и причине неведомы и не видны.

Порядок всего того, что есть сказанное деяние, т.е. от "не крадите, не лгите и не обманывайте друг друга" (19:11) до "не мсти и не имей злобы … но люби ближнего твоего, как самого себя" (19:18), передает общую идею модели три в четыре: три пары и четвертая завершающая. То, что в предшествующем, установлении об осквернении земли, обращалось в виде переходящих друг в друга субстанций плоть, кровь, имя (род), семя, здесь, поскольку это иной, более глубокий уровень проявления общего, формирующего модель смысла, порядок, видимо, воплощает такую последовательность:

(1) друг перед другом, один перед другим, равный с равным – "не крадите, не лгите, не обманывайте друг друга" // "не клянитесь именем Моим во лжи";

(2) перед тем, кто зависит от тебя, кому ты можешь нанести зло, обиду, видимо, безнаказанно для себя, кто не ответит тебе – "не обижай ближнего твоего и не грабительствуй. Плата наемника не должна оставаться до утра" // "Не злословь глухого и перед слепым не клади ничего, чтобы преткнуться ему"

(3) в народе, на людях, в глазах многих, перед множеством целого, перед всеми – "Не делайте неправды на суде; не будь лицеприятен к нищему и не угождай лицу великого; по правде суди ближнего твоего" // "Не ходи переносчиком в народе твоем и не восставай на жизнь ближнего твоего."

(4) в сердце, перед самим собой, внутри себя, в душе своей – "Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего" // "Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя"

Порядок, по сути, аналогичен: плоть (друг перед другом, равный с равным), кровь (ближний, зависящий от тебя), имя, род (в народе, на людях, перед множеством целого) и семя, т.е. источник, начало, невидимое (в сердце, внутри себя).

Данные соответствия раскрывают, затрагивают и другие:

1 (4) плоть: творимое, говоримое, делаемое, совершаемое, слово, именование

2 (3) кровь: имение, имущество, обладание, собственность, воля, власть, даяние, плата, слышание, видение, воспринимаемое

3 (2) род (имя): жизнь как распространение, расширение, место, определение, статус, положение, значение, роль, назначение

4 (1) семя: мера, знание, раскрытие, освобождение, чистота, центр, основа, начало, сердце

Чистота, несмешение должны быть и в том, что составляет окружение человека – от живота, от питающего и от облика, видимого в видимом и плоти его: "Уставы Мои соблюдайте; скота твоего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами семян; в одежду из разнородных нитей, из шерсти и льна, не одевайся" (19:19), ибо нечистое окружающего, распространяясь, делает нечистым самого обладателя, нечистота же и в соприкасающемся нечистота, она переходит; тот, кто носит нечистое, питается от нечистого и содержит нечистое, неизбежно и сам нечист.

Нечисты три года будут плоды земли не-своей, еще не ставшей своей: "Когда придете в землю и посадите какое-либо плодовитое дерево, то плоды его почитайте за необрезанные: три года должно почитать их за необрезанные, не должно есть их; а в четвертый год все плоды его должны быть посвящены для праздников Господних; в пятый же год вы можете есть плоды его и собирать все произведения его." (19:23-25) Три, переходящее в четыре, т.е. один полный цикл структурной модели общего; полное преодоление предшествующего и появление нового, – цикл освоения и достижения чистоты, вытеснения чуждого, не-своего, противоположного.

Вытеснение чуждого, противоположного, неприобщение к нему составляет смысл дальнейших установлений, располагающихся в той же последовательности общего четырехчастного смысла, рассмотренного на примере предшествующих, однако на это раз, по-видимому, прямом порядке, от семени, через род, кровь и плоть:

4 (1) "Не ешьте с кровью, не ворожите и не гадайте"

3 (2) "Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей"

2 (3) "Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен. Я Господь."

1 (4) "Не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля, и не наполнилась земля развратом"

и далее:

4 (1) "Не обращайтесь к вызывающим мертвых"

3 (2) "и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь Бог ваш."

2 (3) "Пред лицем седого вставай и почитай лице старца, и бойся Бога твоего. Я Господь."

1 (4) "Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его: пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской. Я Господь, Бог ваш."

4 (1) Кровь – душа плоти, скрытое, поедание крови – то же по смыслу, что и оскверняющее действие с изливанием семени, аналогия с семенем и, тем самым, значение фазы, ему соответствующей; однако кровь не семя, в этом уподобления нет, соответствие фаз определяется на основании сходства действий: изливание семени равно по значению поеданию с кровью.

В этом же ряду оказываются ворожба и гадание, как обращение к силам невидимого, помимо Г-да, т.е. как изливание семени и поедание с кровью, – совершение действий, нарушающих освященную единственность дозволенного обращения, исходящей от источника, каузатива необходимого возвращения: от Г-да исходящее к Нему должно возвращаться. Креативная и каузальная силы, исходящие от Него, уходящие в противоположное, разрушают связь человека с Г-дом и тем самым губят его.

На этом же основан запрет вызывания мертвых. С одной стороны, мертвые составляют силу рода, заключенную в семени рода, мертвые – семя рода, с другой стороны, они – невидимое, обратное для живого, и непосредственный, прямой с ними контакт есть замыкание, проявляющее самодостаточность родового и приводящие к загрязнению, "непрочищаемому", "бессточному" соединению энергии живого и мертвого.

3(2) В волосах головы, в бороде заключена та сила для человека, которая может быть воспринята и истолкована как сила рода, имени, племени. Волосы, видимо, проявляемым множеством своим, связываются в традиционном сознании с множеством родового, с числом и присутствием в них душ родового числа. Отсюда "не стригите головы вашей кругом", т.е. не замыкайте, не ограничивайте кругом числа, не прерывайте связи с силой своего родового, поскольку круг как знак завершения и полноты ограждает полностью, не оставляя выхода, связь же с силой своего родового, разрешающая вход и выход, свободное обращение, течение душ, не должна быть замкнута, ограничена, прервана кругом.

Равным образом и запрет портить края бороды проистекает, по-видимому, из того же, ибо края бороды суть замыкающее, ограничивающее ее волос.

"И к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них". Волшба, волхование, волшебство есть прибегание к силам своего родового, проявление в человеке этой силы. Отсюда и осквернение, поскольку составляет самодостаточность, замкнутость своего родового – живого и мертвого, без обращения, без связи с Г-дом. Возможно, на замыкании, ограничивании себя и своего родового, себя со своим родовым, на прерывании связи, отрезанности – как идеи – заключено также и рассмотренное установление о волосах – "не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей. "

2 (3) "Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем", ибо это связано с кровью, с выпусканием крови своей, крови души умершего, той крови, которая была кровью общей у живого с умершим родственником, кровью единения, связи с ним, что также есть проявление самодостаточности и замкнутости своего родового, ибо кровь и душа крови не умершему и не от умершего, а Г-ду и от Него.

Накалывание письмен, будучи знаком обращения, связи, предания себя, через обозначенное на теле, опять предстает замыканием на себе, на своем родовом, поскольку "ради умершего" и поскольку сие не от Г-да, не установленное как единение с Ним и, следовательно, помимо и вне Его.

Идея крови, как воплощения души и жизни, души живой, проявляет себя, по-видимому, и в установлении "пред лицом седого вставай и почитай лице старца". Связь эта обосновывается идеей мертвого в живом, живого непродуктивного, отражаемого в седом и старом. Седое и старое переходно, своего рода "невидимое" в видимом, неживое мира живых, отсюда, как всякое пограничное, столкновение – контакт, встреча – "и бойся Бога твоего".

1 (4) И последнее, плоть, земля, проявление себя в установлении о дочери – "не оскверняй дочери твоей, допуская ее до блуда, чтобы не блудодействовала земля, и не наполнилась земля развратом" и о пришельце – "когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его".

Для всех четырех проявлений, для четырех ступеней, уровней, в прямом и обратном порядке, как развертывание и свертывание, предстающих в виде рассмотренных семени, рода, крови, плоти, характерно наличие общей основы, силы, энергии, некоего единого, которое проявляет себя то в одном, то в другом, то в третьем, четвертом.

Это единое, или общее, представляющее собой продвигающуюся, претворяемую сущность, постоянно присутствует вне какой-либо формы, и всякая данность, любая, абстрактная либо конкретная явленность, может стать ее формой, для всякого практически уровня, т.е. любого из четырех, ибо ни за какой конкретно для уровня она не закреплена, передавая идею уровня в сочетании характерных для него значений.

Поэтому и кровь, и имя, и плоть, и семя равно могут быть встречены как слова, и не только слова, в значениях любого из четырех уровней проявления рассматриваемой сущности. Лишь идея и заключаемая в семени, роде, крови и плоти сила, а не сами они как субстанции, передают соответствие уровню. Фактически проявляющаяся в них, переходящая, перетекающая сила, о которой речь, и делает их представителями, каждое, уровня ее воплощения.

Отсюда условность и незакрепляемая относительность определяемых как формы проявления реализаций. Только через взаимное соответствие, взаимные соотношения, во взаимной связи возможно их выведение.

Каждая ступень, будучи формой проявления, переходом и последованием предыдущей, в себе самой имеет и заключает свои и форму, и переход, и предшествие. Поэтому может показываться, обозначением в тексте, то той, то другой своей стороной. Поэтому и между ступенями, в зависимости от того, что для них в каждой себя проявляет, возможны не обязательно единоуровневые, упорядоченные, выстраиваемые соответствия.

Значения проецируют себя каждое для уровня каждой ступени в зависимости от импульсирующего их внутреннего движения – смысла, не непременно выстраиваясь в единообразную взаимосвязанную, взаимопереходную группу четырех последовательных ступеней одного и того же, ибо единое в сути своей не всегда и чаще даже далеко не одно и то же, проявленное в последовательном движении своем.

Отсюда трудность определения искомого смысла, обусловленная переворачиваемостью, обратимостью, неявленностью его.

По ступеням выведенных четырех проявлений, на основании рассмотренных последними пар соответствий, возможно такое дальнейшее уточнение:

семя проявляет прежде всего силу невидимого, силу источника и первопричины;

род (имя, племя) – силу множества, силу числа;

кровь – силу жизни, живого, оформления (лица), перехода и связи между видимым и невидимым;

плоть – силу материи, то, из чего сделано, сотворено, силу земли, силу физического.

В каждом из четырех заключены и содержатся, как во всякой данности, значения всех четырех: семя содержит и проявляет в себе и силу множества, и силу жизни, и силу материи; равным образом и род, и кровь, и плоть. Они выстраиваются как носители, знаки, меты, воплощения обозначенного своего только в соотношении, взаимонаправленно, как переходы из одного в другое. Поэтому значения ступеней, сняв закрепленность за данностями, которые могут быть любыми и которые содержат, равно, в себе значения всех четырех, можно было бы обозначить словами (в зависимости от проецируемого значения):

 

Единым связующим, не называемым, перетекающим, монадным всего основанием выступает нечто, исходящее от Г-да и проявляющее себя во всем соответственно и требующее верности (неискаженности), праздности / освобожденности, пустоты, т.е. следования и исполнения – "Субботы Мои храните и святилище Мое чтите. Я Господь." (19:30)

"Не делайте неправды в суде, в мере, в весе и в измерении: да будут у вас весы верные, гири верные, мера верная и гин верный. Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской." (19:35, 36), т.е. дал вам жизнь как народу, положил начало существованию вашему как самостоятельной распространяющейся отделенности и отдельности.

Чистота, обусловливающая и делающая возможным вхождение от Г-да, предполагают, следовательно, с одной стороны, пустоту, остановленность, праздность, неделание, покой освобождения, незанятость ничем посторонним – "субботу", с другой – равновесность, верность меры, выверенность, неискажаемость, т.е. свойство, способность принять в себя исходящее от Г-да без искажения, не искривляя, не переиначивая, не превращая его, таким, как есть.

Чистота эта, следовательно, есть свойство и готовности и способности – готовности принять и способности не исказить. И то и другое, как знак и следствие святости – отдельности и отделенности, отдаленности от другого, того, что не от Него) – проецируются в установлениях о чистоте, неосквернении и очищении: "Будьте предо Мною святы, ибо Я свят Господь, и я отделил вас от народов, чтобы вы были Мои." (20:26)

Степени приближения к Г-ду – священник и великий священник, "на голову которого возлит елей помазания, и который освящен, чтобы облачаться в одежды", – предполагают и степени освобожденности, чистоты, устанавливаемой через соответствующие запреты:

"объяви священникам … да не оскверняют себя прикосновением к умершему из народа своего; только к ближнему родственнику своему, к матери своей и к отцу своему …"

"великий же священник … не должен обнажать головы своей и раздирать одежд своих; и ни к какому умершему не должен он приступать: даже прикосновением к умершему отцу своему и матери своей он не должен осквернять себя."

Отделение и отдаленность от мертвого родового своего, проявляемые в степени освобожденности, чистоты, обозначает одновременно и степень предстания его, степень замещения им народа пред Г-дом: "и от святилища он не должен отходить и безчестить святилище Бога своего, ибо освящение елеем помазания Бога его на нем … В жену он должен брать девицу … он не должен порочить семени своего в народе своем, ибо Я Господь, освящающий его" (21:12, 13, 15)

В установлении о великом священнике наблюдается совмещение описанных прежде значений:

плоть семени – пред умершим не обнажать головы и не раздирать одеж своих

кровь рода – не прикасаться к умершему родственнику, даже отцу и матери

родовое крови – от святилища не отходить и не бесчестить святилища Бога своего

семя плоти – в жену брать только девицу, не порочить семени своего в народе своем

Совмещение, объединяющее встречные два потока – от Г-да к человеку и от человека к Г-ду – дополнительно проявляет значение великого священника (значение "Левит") как центра, ядра, связующего между человеком и Г-дом, направления движения сил в котором, поскольку он центр связи, тем самым, равны, ибо он точка их полного совмещения, равновес между ними.

Из этого следует, что одно движение и один порядок есть движение и порядок от Г-да к человеку, и этот порядок, соответственно, значим в тексте и отражает такую направленность. Другое же направление, будучи направлением обратным, т.е. от человека к Г-ду, имеет свою, также соответственную себе и имеющую соответствующее выражение значимость.

Порядок от Г-да к человеку, по-видимому, есть порядок от начала к осуществлению, т.е. от семени к плоти; от человека к Г-ду, следовательно, обратный. Под этим углом зрения могут быть проанализированы соответствующие рассмотренные места.

Третьим признаком – составляющей чистоты, помимо освобожденности – пустоты и неискажающей верности, представляется беспорочная целостность, прежде всего для священника – "ни один человек из семени Аарона священника, у которого на теле есть недостаток, не должен приступать, чтобы приносить жертвы Господу … хлеб Бога своего из великих святынь и из святынь он может есть; но к завесе не должен он приходить и к жертвеннику не должен приступать, потому что недостаток на нем". (21:21, 22, 23)

Запрет этот обусловлен, по-видимому, природой того, что исходит от Г-да, природой той силы, которая проходит через него, священника, приближающегося к Г-ду своему и пропускающего через себя ее. Как проводящее и связующее между народом и Г-дом и между Г-дом и народом, он не может иметь недостаток в себе, порок, и в теле своем, поскольку телесна также и материальна исходящая от Него энергия, сила. Священник и духом и телом своим служит народу и Г-ду, ибо и духовно, и материально всё, исходящее от Него.

 

Праздники Г-да, установленные Им Моисею, также служат для очищения и чистоты: покой, неделание, смирение души, принесение жертв, приношение хлебное, всесожжение, совершаемые в праздники, имеют целью остановку, освобождение и обращение к Г-ду, предание себя Ему. Отмеченные в году дни, назначенные для очищения, субботы покоя и повторяют цикл креатива – шести и одного, с наращением – на восьмой и девятый день:

"Вот праздники Мои: шесть дней можно делать дела, а в седьмый день суббота покоя …" (23:2-3)

"в первый месяц, в четырнадцатый [день] месяца вечером Пасха Господня, и в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков Господу; семь дней ешьте опресноки; в первый день да будет у вас священное собрание; никакой работы не работайте." (23:5-8)

"Когда придете в землю, которую Я даю вам, и будете жать на ней жатву, то принесите первый сноп жатвы вашей к священнику; он вознесет этот сноп пред Г-дом, чтобы вам приобресть благоволение … и в день возношения снопа принесите во всесожжение Г-ду агнца однолетнего, без порока, и с ним хлебного приношения .. и возлияния к нему четверть гина вина" (23:10-13)

"Отсчитайте себе от первого дня после праздника, от того дня, в который приносите сноп потрясения, семь полных недель, до первого дня после седьмой недели отсчитайте пятьдесят дней, и тогда принесите новое хлебное приношение Господу: от жилищ ваших приносите два хлеба (возношения) … вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока, однолетних, и из крупного скота одного тельца и двух овнов … приготовьте также из стада коз одного козла в жертву за грех, и двух однолетних агнцев в жертву мирную … и созывайте народ в сей день, священное собрание да будет у вас, никакой работы не работайте…" (23:15-21)

"… в седьмый месяц, в первый [день] месяца да будет у вас покой, праздник труб, священное собрание; никакой работы не работайте и приносите жертвы Господу … также в девятый [день] седьмого месяца сего, день очищения, да будет у вас священное собрание; смиряйте души ваши и приносите жертву Господу; никакого дела не делайте в день сей, ибо это день очищения, дабы очистить вас пред лицем Господа, Бога вашего" (23:24-28)

"С пятнадцатого дня того же седьмого месяца праздник кущей, семь дней Господу; в первый день священное собрание, никакой работы не работайте; в течение семи дней приносите жертву Господу; в восьмый день священное собрание да будет у вас, и приносите жертву Господу: это отдание праздника, никакой работы не работайте." (23:34-36), "в пятнадцатый день седьмого месяца, когда вы собираете произведения земли, празднуйте праздник Господень семь дней: в первый день покой и в восьмый день покой; в первый день возьмите себе ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных, и веселитесь пред Господом, Богом вашим семь дней … в кущах живите семь дней … чтобы знали роды ваши, что в кущах поселил Я сынов Израилевых, когда вывел их из земли Египетской." (23:39-43)

Число праздников, установленных Г-дом с их соотношениями между собой, обнаруживает сходство с общей моделью. Это прежде всего суббота (1), отдельно стоящий праздник, идея которого – покой, недеяние, священное собрание, пронизывает собою и составляет основу всех других праздников. Это далее Пасха и праздник Жатвы (2 и 3), связанные между собою по смыслу: Пасха – исход из земли Египетской, из земли не-своей, день жатвы связан с приходом, приобретением земли – "когда придете в землю, которую Я даю вам и будете жать на ней жатву". И это, наконец, триединство – праздник Труб (4), день очищения (5) и праздник кущей (6).

Пасха, отмечаемая в 14-й день первого месяца, переходит в праздник опресноков в пятнадцатый день, продолжающийся семь дней. Первый и седьмой дни его отмечены, как дни субботы, священным собранием и недеянием. Пасха, тем самым, содержит в себе идею расщепления, раздвоения перехода в следующее.

Также двойствен и праздник жатвы. Двойствен, но по-другому – с расщеплением первого дня на день принесения первого снопа жатвы священнику и день возношения снопа со всесожжением и приношением хлебным, и с днем нового хлебного приношения, отсчитываемого от того самого первого дня, "от того дня, в который приносите сноп потрясения", как пятидесятый день.

Таким образом, если Пасха в числовом выражении представляет собой переход 1 в 2, то жатва 1(2) и 1, т.е. 2 с переходом в 3.

Три следующих друг за другом, переходящих один в другой и связанных между собой праздник Труб, день очищения и праздник кущей повторяют известные соотношения чисел, но при этом иначе: день очищения после праздника труб восьмой (девятый день месяца после первого дня); в восьмой день происходит также отдание праздника кущей, начинающегося, как и праздник опресноков, в пятнадцатый день, но своего, седьмого месяца, а не первого, – т.е. с наращением в семеричном цикле одного дня (цикл праздника опресноков завершается в семь дней).

Между праздниками наблюдаются следующие соответствия:

1) Пасха с праздником опресноков и праздник кущей 8 дней, праздник опресноков и кущи с 15-го дня каждый своего месяца.

2) Возношение первого снопа жатвы // праздник Труб – отмечаемые оба в 2 дня, а также первый сноп жатвы и первый день месяца для праздника Труб. Возникающая вследствие параллель снопа и трубы, видимо, не случайна, поскольку и то и другое имеют отношение к силам креативного родового. Сноп, связка, собранные вместе колосья, его возношение и посвящение Г-ду, сноп Иосифа, который восстал, в то время как снопы братьев его ему поклонились, силой общего родового, креативной силой всех родов (колен) Израиля, совокупившихся в единое целое как народ. И труба, звуком своим пробуждающая, пронзающая завесы миров видимого и двух невидимых, силой заложенного в ней креативного-деструктивного (трубы Иерихона), труба зова и возвещения к Г-ду и силы, заложенной в них, в этом зове и возвещении, дабы услышал Г-дь. И трубы, возвещающие Его приход (видение Иезекииля).

Труба, следовательно, есть знак и средство прорыва, знак и средство связи миров, ибо звук, издаваемый ею, воспринимаемое, слышимое, как воспринимаемое слышимое, относится к средствам невидимого, внутреннего, того, что дух (дыхание) и душа, не плоть. Сила же звука, прорывающего завесу, есть креативная продуцирующая сила, нарушающая установленную целостность прежнего, старого, для возникновения и появления нового в этом старом, сила входящего и зачинающего, поскольку зачатие и есть восприятие, слышание – "и услышал ее Господь, и она зачала, и родила сына".

Праздник труб первого дня седьмого месяца есть праздник возвещения и зачатия нового года – Рош-hа-Шана, отмечаемый 2 дня.

3) Пятидесятый день и день очищения соотносятся прежде всего в числовом отношении: "отсчитайте себе от первого дня после праздника, от того дня, в который приносите сноп потрясения семь полных недель". Семь недель, т.е. семь по семь (дней), семью семь, дважды семь; "также в девятый (день) седьмого месяца сего, день очищения". В девятый день месяца, тем самым седьмой после праздника труб – ср. "отсчитайте себе от первого дня после праздника" для дня, отмечаемого как пятидесятый день, также и для дня очищения, если отсчитать от первого дня предшествующего ему и связанного с ним праздника труб, будет день восьмой, но в этом цикле (как следовало из сопоставления Пасхи и Кущей) происходит наращение одного дня.

Итак, седьмой день (восьмой, если от первого дня), после праздника труб и седьмого месяца, т.е. дважды семь, содержит в себе день очищения, исчисляемых таким же способом, что и пятидесятый день, т.е. не суммой в четырнадцать, как праздник Пасхи и Кущей, а пересечением – семь дней, семь недель и семь дней седьмого месяца.

В числовых соотношениях праздников наблюдается в этой связи еще одно соответствие: первого – приношение снопа и праздник труб; седьмого, дважды седьмого, с наращением второго в восьмое (девятое) – пятидесятый день и день очищения; четырнадцатого, дважды по семь как суммы – Пасха (праздник опресноков) и Кущи (пятнадцатый день месяца, четырнадцатый после праздника труб).

Объединенные в пары праздники представляют собой по значению, выводимому из соответствия в парах, начало и результат: Пасха и Кущи; праздник труб и день возношения снопа; день очищения и пятидесятый день. Направленность первой пары с направленностями двух других пар взаимно обратны, взаимно противоположны, с точки зрения пространства текущего времени.

По своему значению каждая пара связана с зарождением и приобретением – от народа (Пасха и Кущи), от мира, в котором живет он (праздник труб и день возношения) и от души, которая дает возможность соединения с Г-дом чрез очищение и в соединении земного с небесным (день очищения и пятидесятый день).

Начало и разрешение для каждого составляют, соответственно, цикл, или год, своего значения, соединяясь с другим в пространстве общего с ними времени и во дни праздников, во взаимодействии с ними, уточняют и развивают это свое значение, обогащаясь и переходя постепенно от зарождения и начала этого своего в соответствующем дне своем к обретению от Г-да, в этом своем, Его Б-жественного присутствия, к соединению в этом с Ним во втором, завершающем цикл дне.

Каждый цикл, в начале своем, особо отмечен как очищение. Опресноки второго дня Пасхи, продолжавшиеся семь дней, призваны очищать, делать бесквасным, чуждым растления, святым, отдаленным всяческого Египетского, самоё плоть народа, и тогда обретение по плоти наступает в Кущах, семи дней радости и веселия Г-ду, в плодах земного.

Праздник труб, возвещающих начало зиждимого, созидаемого мира, также связан с созерцанием и очищением, завершается же этот цикл днем возношения снопа, отмечающим приобретение благоволения пред Г-дом. Это, по смыслу своему, приобретение сферы духа, и очищение духа пред Г-дом, готовящее приять Его, в возвращении составляет, по-видимому, значение и самого этого дня.

Самый день очищения, девятый день седьмого месяца, отмечает прежде всего очищение души – "смиряйте души ваши и приносите жертву Господу; никакого дела не делайте в день сей, ибо это день очищения, дабы очистить вас пред лицом Господа, Бога вашего … и если какая душа будет делать какое-нибудь дело в день сей, Я истреблю ту душу из народа ее." (23:27-30)

Очищение души достигается через смирение и недеяние, упокоение, дающее непротивление воле Его, остановленность, ведущую к избавлению от всего возмущающего и мятущего, к тому, что исходит от всяческого земного, привязывающего человека к ее делам и способного отдалить его от Г-да, усугубить первоначальное его отпадение.

Отсюда смысл совершаемых действий этого дня – вхождение первосвященника во Святое Святых и кропление кровью над очистилищем для очищения грехов народа и отпускание козла очищения в пустыню, козла, как того, что символизирует собою мужское земное начало, – обращение к Г-ду и "отпадение" от земли, избавление себя, изведение из себя грехов земли, ее тяжелого, обращение его, возвращение земного земному.

Завершается цикл очищаемой души в пятидесятницу, духов день, день соединения земного с небесным, человека и Г-да. Это находит свое выражение в числовых соответствиях – "от жилищ ваших приносите два хлеба возношения", хлебы должны быть испечены кислые, как первый плод Г-ду, подношение от земли, вместе с хлебами следует представить семь агнцев (число достижения, полного, число совершенного, созданного, число креатива), а также одного тельца и двух овнов во всесожжение, т.е. Г-ду, в знак предания себя ему, и "из стада коз одного козла в жертву за грех", т.е. от земли, "и двух однолетних агнцев в жертву мирную".

Весь годовой круг праздников, помимо субботы, отдельно стоящей, распадается, таким образом, на две половины, в каждой из которых присутствует половина, начало либо завершение каждого цикла:

Пасха и ее завершение, Кущи, объемлют собою все праздники, заключают их в круг, кольцо, образуя своего рода замкнутость, оболочку, "тело" всего остального. При этом цикл этот в первой половине представлен началом, во второй – завершением. В то время как два других цикла, напротив, в первой половине – завершением, во второй – началом.

Противопоставление цикла Пасхи и Кущей двум другим основано, видимо, на том, изначальном, смысле-противопоставлении – видимое / невидимое, человек / вселенная, внутреннее / внешнее, ближнее / дальнее, поскольку сам выводимый смысл, отраженный в праздниках, как днях времени особого, особо посвященного очищения, связан с тем, о чем уже говорилось ранее, с закономерностью трех, переходящих в четвертое, рассматриваемых как фазы, ступени, степени, проявления единого.

При этом между двумя половинами годового круга также устанавливаются соотношения, и внутри каждой из половин, череда которых взаимосоотносима и выводится одна из другой, существуют свои значимые соответствия и связи.

Первая половина, начало единого, начинается Пасхой и очищением плоти в праздник опресноков, через возношение снопа, основание силы своего родового, Г-ду, обращение духом к Нему, повершается праздником жатвы, праздником первых плодов, праздником Торы, Закона, данного Г-дом чрез Моисея своему народу. Это первая половина круга – половина первых плодов.

Вторая половина, начинаемая с возвещения, с обновления духа, чрез очищение души, освобождение от грехов и обращения к Г-ду, завершается праздником обретения, праздником урожая и сбора плодов, веселия и радости Г-ду.

Всё движение шести праздников пронизывается, объемлется идеей субботы, ибо в ней установлены и отражены совершения для каждого праздника – священное собрание, покой, никакого дела, составляющие плоти, духа, души: священное собрание, соединение всех в одно – для плоти; покой – для души, и недеяние, безмятежность, никакого дела, успокоение, по-видимому, – для духа.

Суббота отражает, тем самым, идею всеобщего, единого, объединяющего, ибо снимает все противопоставления и заключает в себе все концы всего, обозначая возвращение к началу, начала к концу, исчерпанность и полноту, абсолютность, всё и ничто, пустоту как наполненность.

Отражение смыслов единого в парах рассмотренных праздников повторяет общую идею развития единого в трех проявлениях. Для праздников, в связи и по порядку рассмотренного, это может быть представлено следующим образом:

Пасха и Кущи	народ	плоть	человеческое
праздник Труб и возношение снопа	мир	дух	горнее
день очищения и пятидесятый день	земля	душа	земное

Как и для рассмотренного ранее, воплощенные и представленные смыслы-идеи соотносимы, взаимопереходны, сменяемы в зависимости от плоскости, плана, формы своего проявления.

Суббота, как четвертое, объемлющее и не вошедшее в ряд, и заключает в себе, по-видимому, то единое, которое отражает себя последовательно в трех других (шести) и заключает в себе их все одновременно. Суббота, седьмое, повторяясь числом, в седьмом месяце, в седьмом годе, в семью семь пятидесятом дне и пятидесятом годе, в дважды семь четырнадцатом дне первого месяца Пасхи и пятнадцатом дне Кущей. Заключает их в себе все и сама в них себя отражает, в смысловом отношении.

Число ее и смысл, будучи числом и смыслом созидания созданного, числом и значением креатива деяния, раскрывают то общее, то единое, о котором речь. Из сказанного следует, что это творение, творческий акт, созидание, творчество, которые опираются, заключаются и возвращаются к покою и недеянию, безмятежности и чистоте, собиранию в единое и остановленности, освобожденности ото всего, что не оно и не Он.

Если всесожжение имеет смыслом предание себя приносящим Г-ду всем телом своим, всем своим существом посредством замещения в жертве и ангелом жертвы, – то мирная жертва, и жертва за грех, и жертва повинности представляют собой обращения к Г-ду, зов к Нему, и тук, и почки, и сальник служат средством формирования при сожжении, в благоухании, приятном Г-ду, облика достижения, "материи", субстанции, "плоти" зова, служат средством привлечения внимания Г-да, обеспечивая возможность обращения Его к тому, кто к Нему обращается, средством быть принятым и воспринятым Им.

Итак, жертва мирная (и жертва за грех и жертва повинности) есть послание, – это тук, и почки, и сальник, сожигаемые на жертвеннике, благоухание их, "плоть" невидимого. Жертва мирная есть, во вторую очередь, одновременно, предание себя Г-ду, как всесожжение, ибо тук и почки и сальник сожигаются на огне вместе с телом жертвы. Жертва благодарности, как разновидность мирной жертвы, вместе с тем есть посвящение Г-ду креатива, как в приношении хлебном, ибо это предполагает, т.е. она в своем значении тройственна.

То, что сожигается числом шесть, переходящим в семь (две почки) своего состава, различно объединяется по разным своим основаниям.

Тук и не-тук, четыре и два в основе, четыре, переходящее в пять, два, раздваивающееся, расщепляющееся в одном из своих компонентов (получается три) т колеблющееся во втором: четыре – тук, покрывающий внутренности, и весь тук, который на внутренностях, и тук, который на почках, и тук, который на стегнах, переходящее в пять – сальник, который на печени; два – обе почки (раздваивающееся) и сальник (колеблющееся, пропадающее).

Структура состава – четыре в пять и два в три / два / один – представляет собой, тем самым, динамизируемую, подвижную модель-структуру мира физического, мира земного и человеческого (четыре в пять, четыре стороны и центр). Мира созданного, горизонтали, отсюда и тук, жир, почва, питающее, плоть земли. И вертикали – миров верхнего, среднего, нижнего, трех миров, убывающих, сворачивающихся в два нечеловеческого, один горнего, Г-да, и разворачивающихся обратно в два и три. Отсюда и сальник – и к туку (как жир), входящий в структуру горизонтали, – связанный с ней, и, одновременно, другое, то, что от печени к почкам, т.е. входящий в структуру по вертикали. Сальник, тем самым, может рассматриваться как компонент и одной и второй структуры, общий их компонент, как центр – того, что горизонтали, и основание – того, что идет в вертикаль.

Особо значимыми оказываются почки – их две, это парный орган, т.е. два / одно, и они отдельны ото всего прочего, они не-тук, и тем самым, воплощают в структуре ориентацию к миру невидимого, миру противоположному миру земному и человеческому, физическому, миру горизонтали, миру горнему, точнее двум горним верхним мирам, мирам вертикали, один из которых Г-да, другой – промежуточный, ангелов и посланников.

Из сказанного возможно вывести следующую предположительную ориентацию соответствий по органам: тук, покрывающий внутренности, видимо, передает значение – земля и восток; тук, который на внутренностях, передает значение – человек и юг; тук, который на стегнах, – умершие, предки, север; сальник, который на печени, – жизнь и центр.

Соединение компонентов всего состава и сожигание имеет смыслом совокупное обращение к Г-ду ориентированных к сторонам структуры мира созданного и трех сущих миров, четырех сторон, центра и вертикали, как сакрализованного кодового проявления к Г-ду обращающегося.

Мясо мирной жертвы благодарности "должно есть в день приношения ее, не должно оставлять от него до утра", видимо, потому, что это есть жертва по креативу, сопровождаемая приношением хлебным, т.е. жертвой растительной, жертвой, поскольку связанной с ростом и размножением, началом и продолжением, обращенной к невидимому, сакральному, и потому как то, что дается в питание, и то, что с развитием и сотворением связано (ср. манна небесная, дни творения), оканчивающееся, исчерпывающееся, имеющее силу в течение одного дня, одного энергетического проявления света.

Благодарность Г-ду, следовательно, предстает как обращение к Нему (тук, сальник, почки), через предание себя Ему (всесожжение) и возвращение данного Им к своему источнику, к первоначалу (приношение хлебное). В благодарности проносящий жертву становится "телом", "полем", "плоскостью" обращения "даров": Я предаю себя Г-ду, возвращаясь в дарованном Им мне к Нему началом, источником сей благодарности. Только тогда дарованное становится необратимо и может иметь бесконечное продолжение.

Из этого следует видимое отличие жертвы растительной и жертвы животной. Жертва животная – жертва проявленного желания и активности, жертва императива, тела и обладания, избавления и самоотдачи своего естества. Жертва растительная – жертва свойств и способностей, жертва невидимого, потенции деятельности, роста, развития, приобретения, скрытых причин, каузальности, роли и функции, энергий и силы.

Жертву по обету или от усердия "должно есть в день приношения, и на другой день оставшееся от нее есть можно, а оставшееся от жертвенного мяса к третьему дню должно сжечь на огне". Ибо это есть жертва послания и предания себя, она не связана с креативом, т.е. воспроизведением, она не требует замкнутой обращенности к первоисточнику для продолжения, это лишь жертва – отдание, жертва-залог. Отсюда два дня (не три), т.е. число контакта – того, кто обращается, и Того, к Кому обращается.

Жертва мирная, в отличие от всесожжения, может быть мужеского или женского пола. Видимо, потому, что это жертва-послание, а непосвящение себя Г-ду, не жертва завета с Ним, т.е. подобная обрезанию.

Мясо и тело жертвы за грех против заповедей или за грех священника или за грех общества выносится и сжигается на дровах вне стана, и только тук, обе почки и сальник приносятся в жертву на жертвеннике. При этом кровь от этой жертвы за грех вносится в скинию для очищения, священник кропит его семь раз пред Г-дом (пред завесою святилища) и возлагается им на роги жертвенника всесожжений.

Мясо и тело жертвы за грех начальника и жертвы за грех из народа земли, равно как и жертвы повинности, а также остаток от приношения хлебного в виде жертвы повинности – доля священника.

Мясо и тело жертвы за грех и жертвы повинности, следовательно, не приносится во всесожжение на жертвеннике, оно предается земле, не Г-ду, ибо оно в себе грех содержит, принимая его в себя при возложении руки приносящего на голову жертвы. Степень греха определяется тем, весь ли народ, все ли общество или один кто из общества и народа нарушит заповедь. При этом если священник помазанный согрешит, то сделает виновным народ. Степень греха обусловливает долю, т.е. участие и роль священника, и внесение в скинию крови жертвы для очищения.

Мясо и тело жертвы за грех одного человека, не общества, не народа, может съедаться и составляет долю священника. Священник может принять в себя то земное – грех, что земле должно возвращаться, безболезненно для себя, если это не грех народа, в этом случае только сама земля может его принять. Священник, следовательно, есть пересечение, соединение трех составляющих – Г-да, земли и человека, и вследствие этого, вследствие этой особенности значения своего может служить средством связи, соединения, контакта и сообщения трех составляющих. Священник, следовательно, центральное, осевое звено взаимодействия человека, Г-да и земли.

С этим связана, видимо, и необходимость внесения в скинию крови для очищения с окроплением ее семикратным пред Г-дом для жертвы за грех народа (помазанного священника) и общества, ибо жертвой сего очищает Г-дь, священник же выступает лишь как обряд совершающий, он не может, при весомости самого греха, выступать посредником и заместителем Г-да на земле в этом случае, ибо священник лишь часть имеет в себе от Г-да, другую же часть от земли и еще одну от человека.

Все те жертвы, которые не несут в себе смысла предания себя Г-ду, разделяются при совершении обряда на части, и части эти, в зависимости от назначения своего, распределяются – Г-ду и земле (священнику). При этом всегда на две стороны, т.е. верху и низу: жертва, если это не всесожжение, имеет, следовательно, два полюса, замыкаемых, соединяемых, связываемых между собой. Напряжение, возникающее между ними, и создает, по-видимому, ту силу, которая необходима для достижения желаемого состояния освобождения, поскольку именно его можно рассматривать как то общее, что объединяет, и очищение от греха, и приношение по обету или же от усердия.

В основе освобождения лежит акт передачи, акт обращения, изведения из себя с перенесением на другое, чего-либо, какой-либо отчуждаемой части, которая может стать или стала уже препятствием, которая закрывает, закупоривает каналы энергетической проводимости, мешая ее носителю быть проводимым. Это элементы тяжелого, элементы низа, земли, тьмы, – "Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит", – и земле (священнику), но освобождающей, очищающей в себе от греха, от тяжелого (сожиганием на дровах вне стана, поеданием ее) они должны быть возвращены. Точно также и приношение хлебное, имея смыслом не предание себя, а обращение креатива, есть освобождение, очищение от застоя, от остановки в своем продвижении, и потому остаток его принадлежит священнику.

Жертва, подразделяясь в основе своей на части легкого и тяжелого, света и тьмы, Г-ду и земле, раскрывает смысл очищения как действия.

Вся книга Левит, так или иначе, об очищении, о поддержании того состояния чистого, которое необходимо для достижения целостности, беспорочности, безущербности, неповрежденности, замкнутости на своем и на том, что от Г-да, отверженности и отчуждения от несвоего и чуждого, того, что не от Него, не от света. Это состояние центра, ибо Левит есть центр, ядро в народе, огонь его, содержащий во плоти его свет и святость Г-да, – "в приближающихся ко Мне освящусь и пред всем народом прославлюсь". (10:3)

Если Исход был выходом, отделением физического тела народа от тела другого, чуждого, из земли Египетской, то Левит, перед обретением своей земли, есть собирание, концентрация, сжимание субстанции чистого в духовном теле Израиля и обретение средств (в Законе) к освобождению от нечистоты, от того, что чуждое, от того, что препятствует концентрации и собиранию к центру и становлению им – пульсирующим, восприимчивым центром, ядром, очищенным от всякого инородного, всякого примесного, всяческой нечистоты, мешающей полному соединению с Ним, отвлекающей от Него, загромождающей, закупоривающей каналы связи с Ним, мешающей проводимости и разлагающей того, в ком есть она, изнутри, ибо нечистота обладает свойством распространения и бесконечного воспроизводства себя самой (заражение, мор), проявляя этим свойство, общее у нее со смертью, – бесконечность по формуле n = n + 1, как свойство, обратное свойству Иосифа (плодородие, плодность, развитие).

Чистота и нечистота, жизнь, распространение жизни, развитие, плодородие как свойство, зародыш жизни, и смерть, распространение смерти, мор, огонь Г-день и чуждый Ему огонь, свет и тьма суть одно, единое в устройстве своем, сообщающееся между тем и другим и принимающее только форму различного. Это субстанция, сила, энергия общего, которая, перетекая, переходя из одного состояния в другое, чем большим объемом энергии оказывается развернутой в одном состоянии, тем меньшим в другом: чем более нечистоты, тем менее чистоты, чем более жизни, тем менее энергетически смерти, и наоборот. Отсюда противоборство и стремление одного перетянуть в себя это общее, ибо живое, жизнь существует от смерти, а смерть, в свою очередь, от живого. Одно есть обратная сторона другого и оборачивание.

"Надав и Авиуд, сыны Аароновы, взяли каждый свою кадильницу, и положили в них огня, и вложили в него курений, и принесли пред Господа огонь чуждый, которого Он не велел им; и вышел огонь от Господа и сжег их, и умерли они пред лицем Господним." (10:1, 2)

Несовместимость одного и другого, отталкиваемость, обратность ведет к уничтожению, смерти стоящего между ними, к его оборачиванию, обращению: смерть обращает видимое в невидимое, лишая тела, уничтожая его, ибо тело, как всякая оболочка, форма, может быть принадлежащим как одному, так и другому, преданным и насыщенным энергией и чистого и нечистого, своего и не своего, того, что от Г-да, и того, что чуждо Ему.

Святость и чистота, воплощаемые через помазание в теле и одежде священника, точно так же несовместимы с нечистым, обратным Г-ду, противоположенным Ему, посему священник не может соприкасаться с этим.

"И позвал Моисей Мисаила и Елцафана, сынов Узиила, дяди Ааронова, и сказал им: пойдите, вынесите братьев ваших из святилища за стан. И пошли и вынесли их в хитонах их за стан, как сказал Моисей. Аарону же и Елеазару и Ифамару, сынам его, Моисей сказал: голов ваших не обнажайте и одежд ваших не раздирайте, чтобы вам не умереть и не навести гнева на все общество; но братья ваши, весь дом Израилев, могут плакать о сожженных, которых сожег Г-дь; и из дверей скинии собрания не выходите, чтобы не умереть вам, ибо на вас елей помазания Господня." (10:4-7)

Из этого следует, что обнажение головы и раздирание одежды и плач по умершему суть знаки нечистоты, обратного, как отражение, знаки причастности живых своему умершему, связи с ним и избавления от этой связи.

Умерший уходит, теряя свою оболочку, тело, меняя для себя форму своего бытия, форму своего проявления: разрушается для него структура формы, он утрачивает способность быть видимым, разрушается "одежда" его, обнажается его "голова". В этом смысл, вероятно, обнажения головы и раздирания одежд живыми – в имитации "смерти", в имитации перехода ими в невидимое каждым из кровных умершего для себя в отдельности.

Поскольку смерть тянет свое продолжение (n = n + 1), она распространяется до бесконечности, обладая способностью увеличиваться энергетически до полного, до завершения, до предела, и предел этого ее распространения – все живые данного рода, вся "кровь" умершего как проводник энергии смерти, энергии оборачивания, всё множество данных живых оставшихся. Раздирание одежд и обнажение головы как знаки разрушения видимого и перехода – средства остановить оборачивание, поскольку в "видимом" оно оказывается совершено.

Принадлежащий Г-ду помазанный и связанный тем, соединенный с Ним телесно священник не причастен тому обратному, которое, оборачивая видимое в невидимое, лишая тела и материальной, физической жизни умершего на земле, обладает способностью распространения на живых оставшихся. Священник, кровью и телом своим, в этом смысл, роду и крови своей не принадлежит, он – Г-да, и потому, напротив, совершение им того, что требуется по обряду для оставления жизни живых, – обнажение головы, раздирание одежд, – ему грозит смертью, как при соприкосновении с чуждым, противоположным, как при нахождении между взаимоотталкивающихся, несовместимых, взаимообратных Г-да и того, что чуждо Ему (то, что произошло с Надавом и Авиудом).

Елей помазания на священнике препятствует также и выходу из дверей скинии собрания на время прощания, на время плача, т.е. расставания с умершим, "изведения" его из себя для живых оставшихся, ибо это время действия смерти, живого обратного, обращающего видимое в невидимое, разрушающего "тела".

Елей помазания, в этой связи, знак и средство причастности видимого другому, видимого невидимому, но Г-да, тела физического, "плоти" духовной, – означающий готовность, и принадлежность, и отнесенность, и восприимчивость, и воспринимаемость в мире духовном, мире Г-да, – этот елей, как "одежда", как форма этого мира, создает невозможность соприкосновения с противоположенным, т.е. ту же несовместимость, ведущую к смерти Надава и Авиуда, к уничтожению оказавшегося между двух обратных, противоположных, не соотносимых начал – Г-да и того, что чуждо Ему.

Нечистота, таким образом, потенциально или реально, есть все, что не Он, не от Него, в чем Он не пребывает.

Нечистота от тьмы, от неорганизуемого, от несозданного, от того, что несет с собой хаос, тьму, разъедание, распад, бездну.

Нечистота влечет нарушение целости и полноты, отрицание данного для того, что предстает как структура и форма. В физическом плотном мире, там, где форма есть насыщаемое, – тем, что Его, либо противоположным Ему, нечистота проступает в виде нарушающего целостность формы чистого, "темного" формы, того, что ведет к распаду чистого.

Очищение, в свою очередь, есть тоже распад и поглощение, разъедание, поедание чистым того, что нечисто: "И козла жертвы за грех искал Моисей, и вот, он сожжен. И разгневался Моисей на Елеазара и Ифамара, оставшихся сынов Аароновых, и сказал: почему вы не ели жертвы за грех на святом месте? ибо она святыня великая, и она дана вам, чтобы снимать грехи с общества и очищать их пред Господом" (10:16, 17)

Смысл снятия греха и очищения, таким образом, в поедании священником, поглощении тем, что земное от Г-да, чистое, жертвы – воплотившей, вобравшей грех, нечистоту приносящего при возложении им рук своих на голову жертвы. Прикосновением к голове (в первую очередь, видимо, к темени) производится акт передачи, заряжения жертвы энергией, силой нечистоты и греха. Тело жертвы пред Г-дом, очевидно, при Его содействии и свидетельстве пронизывается нечистотой приносящего, нечистота и грех переходит при этом от приносящего в тело жертвы, он освобождается от нечистоты. Но после этого она должна быть принята на себя священником, и только этим завершится акт очищения, т.е. нечистота должна быть поглощена чистотой очищающей, чистотой, обладающей силой расподобления, силой уничтожающей, силой распада нечистого. Священник в этом подобен смерти, он действует как смерть, и он есть смерть, умерщвляющее то, что не есть от Г-да и что противоположно, обратно Ему.

Огонь, по-видимому, исполняет ту же функцию, но от земли и приемля в себя нечистоту всего народа и общества (сожигание тельца вне стана за грех народа и общества), т.е. тогда, когда нечистым становится само очищающее – помазанный священник, нарушением заповеди делающий виновным народ либо, поскольку все общество, нарушив заповедь, делает бессильной силу своего очищающего, оно не может себя собою очистить.

Отсюда выводятся закономерные соответствия: народ и общество, силой своей, очищающей, заключенной в священнике, снимает грех и очищает одного из своих согрешивших, приемля грех его и нечистоту в себя, расщепляя, расподобляя, растворяя ее в себе. Тем самым сила, расподобляющая нечистое, сила, которую аккумулирует, вбирает в себя священник, есть сила народа и общества, переданная ему, воплощенная в нем. Он центр и ядро – "левит" своего народа, "прилепление" его, связующее его с Г-дом и вбирающее, концентрирующее в себе энергию самоочищения, освобождения его от того, что не Он. Священник, тем самым, равен народу.

Отсюда второе следствие: народ = земля, и там, где грех, нечистота народа и общества, священник не действен, ибо он также грех его и нечистота вместе с ним, поскольку равен ему, с ним тождествен. В этом случае очищающей силой выступает земля и огонь земли – очищающий и расподобляющий, поглощающий все нечистое, смерть земли.

Священник, следовательно, есть огонь в народе своем и общества своего, очищающее и освобождающее единого из него, смерть и жар, сила и воплощение энергии его, ядро и центр его очищающего, ядро структуры как созидаемого, созданного как творческого его аспекта, того, что от Г-да в нем и противоположно Ему обратному. То есть Г-дь – это прежде всего креатив, созидающее и творчество.

Всё сказанное можно представить в виде схемы – пропорции соотношений, вертикальные, горизонтальные, диагональные связи которой значимы, пропорции взаимного снятия (очищения) и замещения:

 

чистота / нечистота (грех)	Г-дь	созидание / уничтожение (смерть)
один из земли (народа)	священник (левит)	огонь
весь народ (общество)	народ	земля

 

Осевое (субъектное), в котором священник – связующее и замещающее – народа пред Г-дом и Г-да для народа, представляет агентную часть. Левое – признаки (свойства) и носителей признаков (свойств), то, что проявляет или противоположно, обратно в свойствах тому, каковым предстает осевое, и то, что испытывает со стороны осевого воздействие для достижения желаемого (очищение, освобождение) через правое и посредством правого, которое предстает как агенция, акция, функциональность и проявление сущности осевого.

Вертикальные соотношения вниз отражают замещения и воплощения; снизу вверх – концентрацию, сжимание, фокусирование энергетическое и сущности. На каждой новой ступени вверх проявляет себя новая, сжатая и концентрированная сущность предшествующего, выступающая по отношению к ней, предыдущей, как полное, совершенное, абсолют.

 

Итак, очищение состоит в поедании, поглощении, вбирании в себя и разложении, деструкции того, что нечисто, тем, кто имеет в себе энергию и силу для подобного действия. Поедание, поглощение, включение в себя нечистого при всяких других условиях ведет к нечистоте поедающего. С этим связан запрет на то, что есть можно, что чисто, и на то, что нельзя, что нечисто для человека.

"И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря им: скажите сынам Израилевым: вот животные, которые можно вам есть из всего скота на земле: всякий скот, у которого раздвоены копыта и на копытах глубокий разрез, и который жует жвачку, ешьте; только сих не ешьте из жующих жвачку и имеющих раздвоенные копыта: верблюда, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и тушканчика, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и зайца, потому что он жует жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас; и свиньи, потому что копыта у нее раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жует жвачки, нечиста она для вас." (11:1-7)

Животные из скота на земле, все, которые в воде ("у которых есть перья и чешуя в воде … тех ешьте"), птицы и пресмыкающиеся – четыре компонента структуры, повторяющие и отражающие в себе устройство созданного, воплощающие в значениях своих соответствия тела (плоти) – души – духа и силы; четыре стадии, или формы создания и появления на свет тог, что в приношении хлебном соответствовало хлебу из печи, лепешке в печи, муке с елеем на сковороде и муке с елеем, составляемым в горшке, – т.е. рожденному, плоду, зарожденному и починающему.

Чистота животного, того, которое можно есть, обусловлена креативом, и в той, видимо, мере, в какой обнаруживает оно в себе признаки креативного, в какой же, напротив, содержит обратное им, обусловливается нечистота его.

Для животного из скота земли, ибо оно проявляет в себе соответствие телесному, форме, рожденному, готовому, вышедшему из утробы земли, это признаки раздвоения, расщепления единого, т.е. два – одно и одно плюс два – три (раздвоенные копыта и на копытах глубокий разрез). Что представляет собою структурные, числовые значения (плюс к этому два как одно – три четырех копыт в его числовой идее развития и развертывания) – Г-да и его проявления в мирах Им созданного: трех мирах, одного видимого и двух невидимых, и одного из них Его Самого, четырех – в сторонах мира видимого, земного.

Признаки раздвоения, расщепления единого в противопоставлении два / одно – три, эти признаки суть одновременно знаки мужского созидающего, творческого начала. Г-дь, следовательно, есть мужской созидающий принцип, проявляемый в числовом выражении как один // два, переходящее в три и два как одно, т.е. расщепление одного на два и при сохранении одного, с двумя расщепленными, образующим тройку – триединство единого, три равно единице, единица есть два и три.

Второй признак, обнаруживающий соответствие креативу, для животного из скота земли, – жевание жвачки, – видимо, действие, имеющее продуцирующий смысл. Жующие жвачку, обладая свойством по креативу, способны влиять положительно на полноту достижения данного свойства для человека.

Оба признака – и раздвоение копыта и жевание жвачки – должны быть совместны, поскольку отсутствие одного порождает неполноту, ведет к неспособности по креативу, и именно эта ущербность – нечистота. Нечистота мужского непродуктивного – жующие жвачку, но не имеющие раздвоенного копыта, т.е. мужское не инициированное, не обрезанное, способное к действию, имеющему продуцирующий смысл, но не раздвоенное, не расщепленное, не сухое и твердое (живое мертвое) – верблюд, тушканчик, заяц*. И нечистота псевдомужского, мужского по виду своему, но не способного к действию, имеющему продуцирующий смысл, – женское, проявляющее себя как мужское пассивное, т.е. функционально ни женское ни мужское, – свинья.

____________________

* Как обозначения стадий, предшествующих мужской инициации: верблюд – мужское, полное, зрелое, способное, но тупое, во всех "плюющее", неорганизованное, не "знающее", и потому нечистое; тушканчик – мужское недостаточно зрелое, неорганизванное, быстро растрачивающее силу и заяц – мужское зрелое, но еще не обученное, не умеющее сдерживать себя, похотливое, быстрое.

_____________________

Те, что в воде, отражая стадию утробного состояния, стадию плода, должны иметь (те, которые чистые) перья и чешую, т.е. быть снабжены достаточной силой мужского производящего – перья, и семенем мужского производящего – чешуя, дающими жизнь и обеспечивающими должное развитие плоду и энергетическое обеспечение ему родовой силой, силой мертвых рода, дающей жизнь и заключенной в семени.

Чистые из воды способствуют, следовательно, поддержанию качеств, необходимых для креативной силы, обеспечивающей формирование и развитие, предшествующие рождению, т.е. формирование и развитие плода. "Все, у которых нет перьев и чешуи в воде, скверны для вас" (11:12) вследствие того самого свойства, что всякое отсутствие необходимого, всякая недостаточность и неполнота создают условия для распада, для обращения в противоположное. Там, где нет правильного и должного, там неизбежно то, что обратно Ему, и это нечистота.

Птицы, воплощая стадию одухотворения, вхождения духа в зарождаемое, стадию неба и воздуха, распределяются, видимо, по своему отношению к креативному человеческому, тому, что влияет на воспроизведение рода. Те из птиц, которых не должно есть, объединяет то, что это птицы магического, вещего знания, птицы нечеловеческого и невидимого, птицы дородового, птицы – тотемы, те, что над, вне и до родового, – дух же как нисходящее в зарождаемое человеческое не может быть вне пределов его.

Птицы обеспечения и поддержки силы своего родового, птицы входящего в тело духа и креатива, и птицы тайного, скрытого, нечеловеческого, птицы знания как креатива нечеловеческого дородового – существенно разные птицы, и креатив невидимого дородового нечеловеческого для человеческого родового оборачивается как деструктив и нечистое:

"Из птиц же гнушайтесь сих: орла, грифа и морского орла, коршуна и сокола с породою его, всякого ворона с породою его, страуса, совы, чайки и ястреба с породою его, филина, рыболова и ибиса, лебедя, пеликана и сипа, цапли, зуя с породою его, удода и нетопыря." (11:13-19)

Перечисленные птицы в составе своем и в распределениях, отражают уже рассмотренную ранее структурную модель сущего – трех миров, двух невидимых и одного видимого по вертикали, и четырех сторон горизонтали с центром, общим у нее с вертикалью (нижнее, видимое вертикали).

Таким образом, орел, гриф и морской орел (три) – мира невидимого и верхнего вертикали; коршун и сокол (два) – мира невидимого и среднего вертикали; ворон (один) – мира видимого вертикали и центр горизонтали. Три, два, один – числовые обозначения вертикали и Г-да как мужского креативного принципа для сущего.

В горизонтали порядок которой устраивается по кругу, начиная с востока, ориентация и числовые соотношения представляются следующим образом: страус, сова, чайка и ястреб – восток и четыре; филин, рыболов и ибис – юг и три; лебедь, пеликан и сип – запад и три, цапля, зуй, удод и нетопырь – север и четыре; ворон – центр и один.

Три – как число времени и вертикали, четыре – пространства и горизонтали (три и четыре – семь), в свою очередь, по-видимому, делят модель горизонтального на две самостоятельные, симметрично устроенные и взаимно соотносимые.

Общее число птиц – двадцать, половина совершенного, полного (сорок), т.е. нечеловеческое и дочеловеческое, и дважды по десять – два свойств совершенного, полного (десяти), каждое для своего из четырех по десять всеобщего.